Почему умер сергей есенин. Как и почему умер С. А. Есенин? Протокол с нарушениями

Здесь описана смерть Есенина. С событиями последнего дня жизни, указаны причина, дата, время и место смерти. Приведены посмертные фото, фото похорон и могилы. Поэтому всем людям с неустойчивой психикой, а так же лицам, не достигшим 21 года данная информация категорически не рекомендуется к просмотру.

Сергей Александрович Есенин
21/09/1895 — 28/12/1925

Причина смерти Сергея Есенина

По общепринятой, официальной версии Есенин, в возрасте 30 лет повесился. Однако, масштаб личности Есенина настолько велик, а одиозные поступки и привычки Сергея Александровича, сложные отношения с действующей властью и уголовным кодексом открывают широкое поле для споров о причинах гибели поэта. Пожалуй, даже у меньше адептов альтернативной версии смерти. С легкой руки Эдуарда Хлысталова в народные массы ушли ряд вопросов и противоречивых фактов, касательно смерти Есенина. В распоряжении любого желающего оказываются весьма качественные посмертные снимки и посмертные маски Сергея Александровича, документы уголовного дела, свидетельские показания, что позволяет каждому человеку, посмотревшему сериал с Безруковым, составить собственное «истинно правильное» представление о картине трагедии.

Суд. мед. Эксперт Гиляревский:

На основании данных вскрытия следует заключить, что смерть Есенина последовала от асфиксии, произведенной сдавливанием дыхательных путей через повешение.

Акт вскрытия тела Есенина

Дата и место смерти

Есенин умер 28 декабря 1925, в Ленинграде, в гостинице «Англетер». Акт смерти произошел предположительно в 5 часов утра.

Немного о месте трагедии: с французского Hotel d’Angleterre переводится как гостиница «Англия» в наше время находится в самом центре Питера, с видом на Иссакиевский парк и Исаакиевский собор, ул. Малая Морская, д. 24, Исаакиевская Площадь.

В 1987 году здание гостиницы было полностью разрушено, соответственно не сохранилась комната №5, где погиб Сергей Александрович. Однако в 1991 году отель отстроен заново. Сейчас функционирует, принимает постояльцев. Во времена Есенина комната №5 была чем-то сродни современного «люкса». То есть не для всех, а для партийных функционеров, выдающихся людей, элиты.

Комната №5 гостиницы «Англетер», после смерти Есенина.
Фото Моисея Соломоновича Наппельбаума.

Смерть Есенина. Прощание

Церемония прощания с поэтом проходила в 29 декабря Ленинграде, а затем в Москве, куда тело Есенина доставили на поезде. Известно, что Сергея Александровича Есенина отпевали по христианскому обряду, вопреки правилу церкви, запрещающему отпевать самоубийц. Похороны состоялись 31 декабря 1925 года.

Похороны С. Есенина. Справа мать и сестра Сергея Александровича

Место захоронения Сергея Есенина

Сергей Есенин похоронен на 17 участке Ваганьковского кладбища в Москве. В данный момент рядом с Сергеем Александровичем похоронена его мама Есенина Татьяна Федоровна, которая умерла в 1955 году.

Могила С. Есенина, Москва, Ваганьковское кладбище, наши дни.

Ранее могила Сергея Александровича выглядела по другому:

Могила Есенина до установки памятника. Мать поэта на могиле сына.

В 80-х годах могила выглядела вот так:

Первый памятник на могиле С. Есенина

Смерть Есенина. Обстоятельства.

Акт о самоубийстве Есенина составил участковый надзиратель 2-го отделения ленинградской милиции 28 декабря 1925 года. Рукой участкового надзирателя Н. Горбова.

28 декабря 1925 года составлен настоящий акт мною, участковым надзирателем 2-го отд. ЛГМ Н. Горбовым в присутствии управляющего гостиницей «Интернационал» тов. Назарова и понятых. Согласно телефонного сообщения управляющего гостиницей гражданина Назарова Василия Михайловича о повесившемся гражданине в номере гостиницы. Прибыв на место, мною был обнаружен висевший на трубе центрального отопления мужчина в следующем виде, шея затянута была не мертвой петлей, а только одной стороной шеи, лицо было обращено к трубе и кистью правой руки захватился за трубу, труп висел под самым потолком, и ноги от пола были около 1,5 метра, около места, где обнаружен был повесившийся, лежала опрокинутая тумба, а канделябр, стоящий на ней, лежал на полу.

При снятии трупа с веревки и при осмотре его было обнаружено на правой руке выше локтя, под левым глазом синяк, одет в серые брюки, ночную белую рубашку, черные носки и черные лакированные туфли. По представленным документам повесившийся оказался Есенин Сергей Александрович, писатель, приехавший из Москвы 24 декабря 1925 года. Удостоверение ТЦ № 42-8516, и доверенность на получение 640 рублей на имя Эрлиха.

Управляющий – Назаров

Понятые (подписи неразборчивы)

Милиционер (подпись неразборчива)

Участковый надзиратель 2-го отд. ЛГМ – Н. Горбов

Судить о причинах, вызвавших смерть Есенина мы оставляем вам, нашим читателям. Приведем лишь факты:

• На момент смерти на Сергея Александровича Есенина было заведено 13 уголовных дел, в том числе «дело 4-х поэтов».
• 21 декабря 1925 года (за неделю до смерти) Есенин вышел из психиатрической лечебницы Ганнушкина. Скрывался ли там Сергей Александрович от суда или лечил депрессию сейчас никто доподлинно не скажет. Но факт остается фактом: Есенин проходил курс лечения в психиатрической клинике.
• Николай Леопольдович Браун отказался подписать протокол, где смерть Есенина прямо называлась самоубийством, утверждая, что поэта убили. А Борис Лавренёв, который тоже был в «Англетере» на следующий день вообще опубликовал статью «Казнённый дегенератами».
• Все очевидцы тех событий отмечают подавленность, депрессию и фатализм Сергея Александровича перед смертью. Доктор, лечивший запойное пьянство Сергея Александровича прямо говорил родственникам о суицидальных намерениях поэта.

Смерть Есенина. Подробности

Всем апологетам версии убийства рекомендуем довольно любопытную книгу Виктора Кузнецова, которая называется «Тайна гибели Есенина «. Это целое научное исследование, источниками которого послужили архивно-документальные фонды ВЧК-ГПУ-НКВД.

Кузнецов — сторонник версии убийства. В своей книге он приводит аргументы, убедительно доказывающие эту версию.

В 1970-е в прессе развернулась дискуссия о гибели Сергея Есенина. Утверждалось, что поэта убили сотрудники ОГПУ.
Некоторые исследователи говорили о том, что он физически не мог повеситься из-за низкого роста (168 сантиметров, тогда как высота потолка в гостинице «Англетер» достигала почти 4 метров). Другие отмечали, что в ходе расследования исчез ряд важных документов.

Поэт прибыл в Ленинград 24 декабря 1925 года. Зачем - точно неизвестно. То ли договариваться об издании нового сборника стихотворений, то ли скрываться от столичной милиции; в это время его имя фигурировало в 13 уголовных делах. По другим данным, Есенин должен был поселиться в Ленинграде надолго - он намеревался издавать литературный журнал. Есенин стремился сохранить свою поездку в секрете, о ней знали только близкие друзья. Он собирался снять трехкомнатную квартиру, однако подходящего варианта не нашлось. В итоге поэт остановился в гостинице «Англетер» в центре города, на углу Вознесенского проспекта и Малой Морской улицы. Есенин занял 5-й номер. Здесь он написал свое последнее стихотворение «До свиданья, друг мой, до свиданья…». Впрочем, по мнению некоторых экспертов, эти строки были написаны задолго до Ленинграда; они могли быть посвящены другу Алексею Ганину, который был расстрелян в марте по обвинению в принадлежности к «Ордену русских фашистов».
28 декабря 1925 года Есенина нашли мертвым в его номере. Накануне он встречался с друзьями, никаких странностей в его поведении они не заметили. По официальной версии, поэт совершил самоубийство. В пользу этой версии говорил тот факт, что он был склонен к депрессиям и употреблению алкоголя. Непросто складывались отношения Есенина с женщинами. Это касается и Айседоры Дункан, и Зинаиды Райх, и Софьи Толстой.

Сергей Есенин и Айседора Дункан
С Зинаидой Райх он жил отдельно почти сразу после свадьбы. Есенин жаловался своему близкому другу Анатолию Мариенгофу: «Не могу я с Зинаидой жить… вот тебе слово, не могу. Понимать не хочет… Не уйдет, и все. Ни за что не уйдет. Вбила себе в голову: «Любишь ты меня, Сергун, это знаю и другого знать не хочу». Скажи ты ей, Толя (уж так прошу, как просить больше нельзя!), что у меня есть другая женщина». В 1925-м состоялась свадьба Есенина и Софьи Толстой. Одно из писем матери Толстой, Ольги Константиновны, рассказывает о том, как жили супруги. В нем идет речь о пьяных скандалах, пьяных приятелях, постоянно гостивших у молодых, и безденежье - Софья даже не могла купить себе новую обувь.


Номер гостиницы, где поэт совершил самоубийство
После смерти Есенина было проведено расследование, признаков самоубийства не обнаружили. В 1970-х слухи об инсценировке самоубийства распространилась после публикаций полковника Эдуарда Хлысталова. Он писал: «Я тогда работал старшим следователем на знаменитой Петровке, 38, и расследовал сложные преступления. На мое имя поступало много писем… Я заглянул в конверт, но письма в нем не оказалось. В конверте лежали две фотографии. На первой фотографии мертвый Есенин лежит на диване или кушетке, обитой дорогим бархатом или шелком. Видимо, его тело только что вынули из петли. Волосы взлохмачены, верхняя губа опухшая, правая рука неестественно в трупном окоченении повисла в воздухе. На ней ясно видны следы глубоких порезов. И сколько я ни всматривался в фотокарточку, признаков наступления смерти от удушения петлей не видел. Не было характерно высунутого изо рта языка, придающего лицу висельника страшное выражение. На другой фотографии поэт изображен в гробу… На лбу трупа, чуть выше переносицы, отчетливо видна прижизненная травма. Про такое телесное повреждение судебно-медицинские эксперты заключают, что оно причинено тупым твердым предметом и относится к опасным для жизни и здоровья человека. Что-то было не так».
Предполагали, что поэт не мог повеситься из-за низкого роста. В пользу версии об убийстве говорила «вдавленная» рана на лбу. Исследователи отмечали некорректное ведение расследования - некоторые протоколы так и не были составлены.
В 1989-м была создана Есенинская комиссия, по инициативе которой провели несколько экспертиз. Вердикт был однозначным - самоубийство. Что касается низкого роста, отмечалось, что в номере был дорожный сундук. В вертикальном положении его высота составляла полтора метра, и поэт мог на него встать. В 2005 году «Комсомольская правда» опубликовала интервью с экспертом Бюро судебно-медицинской экспертизы Департамента здравоохранения Москвы Сергеем Никитиным. «Мы изучили массу материалов - копию акта осмотра места происшествия, копию акта вскрытия тела, подлинные фотонегативы, семь гипсовых посмертных масок лица С. Есенина. Чтобы исследовать самую качественную из них, изготовленную скульптором И. Золотаревским на следующий день после смерти поэта и на которой видна каждая морщиночка, я специально ездил в Санкт-Петербург в «Пушкинский дом». Вердикт - он повесился сам».
На данный момент единого мнения о смерти Есенина нет.

Сегодня хорошо известны многие подробности жизни поэта Сергея Есенина. Однако, несмотря на все усилия его биографов, версии и причины его смерти до сих пор не изучены до конца.

Рязанский самородок

Вряд ли Александр Блок, в чью петроградскую квартиру постучался в марте 1915 года Сергей Есенин, догадывался, с кем столкнула его судьба. Будущий знаменитый поэт выглядел в то время весьма неожиданно для Петрограда. Друг Есенина поэт и прозаик Анатолий Мариенгоф так описал его наружность в книге «Мой век, моя молодость»:

«Передо мной стоял паренёк в светлой синей поддёвке-Волосы волнистые, жёлтые… большой завиток как будто небрежно… падал на лоб. Завиток придавал ему схожесть с молоденьким парикмахером из провинции. И только голубые глаза делали лицо умнее - и завитка, и синей поддевочки…».

Провинциальному самородку удалось произвести на Блока самое благоприятное впечатление, и тот снабдил начинающего литератора рекомендательным письмом, которое открыло перед юношей двери многих гостиных. Вскоре последовали знакомства с Андреем Белым, Николаем Клюевым, Владимиром Маяковским, Сергеем Городецким. Современники отмечают, что Есенин обладал удивительной способностью находить общий язык с самыми разными людьми и преподносить своё творчество наилучшим образом. В результате известность его росла, стихи охотно размещали у себя самые популярные издания - иначе говоря, юношеские мечты становились реальностью.

Когда в начале 1916 года Есенина призвали в армию, влиятельные друзья обеспечили ему место в санитарном поезде, который находился под личным патронатом императрицы. В том же году в свет вышел сборник «Радуница», принёсший поэту первую настоящую славу. Стихи из «Радуницы» он читал даже в Царском Селе перед самой Александрой Фёдоровной и великими княжнами. Интересно, что одновременно с представлением императорскому семейству Есенин водил знакомства с разнообразными неблагонадежными персонами, участвовал в собраниях революционных кружков, за что и угодил в полицейский чёрный список.

Как и многие другие люди искусства, - поэт с восторгом ожидал наступления революционных событий, несущих с собой обновление мира и начало новой жизни. Но наступивший в 1917 году хаос быстро разрушил идеалистическое прекраснодушие приверженцев новой эпохи, превратил их восторги в разочарование и страх.

«Жизнь моя, иль ты приснилась мне?»

Впрочем, на первый взгляд, и в молодом советском государстве Есенин нашёл своё место. Его по-прежнему поддерживал Блок, которого называли певцом революции, Максим Горький признавал, что поэт «обладает огромной силой чувства и совершенной выразительностью», о здоровье Есенина лично беспокоился глава ВЧК Феликс Дзержинский. Но чем дальше, тем яснее поэт осознавал трагическое несовпадение его радужных ожиданий и творившейся каждый день реальности: недаром в его стихах появились невесёлые размышления о том, «куда несёт нас рок событий».

Как ни ратовал Есенин за новую Россию и власть народа, плотью от плоти которого он был и сам, чувство справедливости не позволяло ему принять размах «времени тёмного и беспощадного», перемалывавшего между своими жерновами не только сотни обычных граждан, но и его товарищей по искусству - писателей, поэтов, художников, музыкантов. Чтобы показать преданность Советам, Есенину пришлось бы поставить свой талант на службу новой власти, сочинять идеологически верные стихи, агитки и полностью отказаться от той поэзии, которая по сей день составляет лучшие страницы российской литературы. Для певца крестьянской Руси это оказалось невозможным, поэтому его почти перестали печатать.

Чтобы избежать проблем с цензурой, Есенину приходилось идти на хитрость, например, менять в книгах город издания и таким образом уходить от проверки текстов. Однажды Есенин открыто признал, что его «поэзия здесь больше не нужна», да и сам он оказался не нужен собственной стране. И как раз в этот момент судьба свела поэта с мировой звездой - великой танцовщицей - Айседорой Дункан. Молодой русский поэт был последней страстью знаменитости: великая Айседора стала женой Есенина и увезла супруга за границу, чтобы «сохранить его для мира». Домой он вернулся лишь спустя год, потрясённый полным отсутствием за границей интереса к творчеству, если оно не приносит прибыли. Америку в одном из писем поэт назвал «царством мещанства»: «…В страшной моде Господин доллар, а на искусство начхать…».

На родине произведения Есенина продолжали издавать: напечатали сборник «Москва кабацкая», «Баллада о двадцати шести» и «Анна Снегина», велись переговоры об издании альманаха крестьянских писателей. Поэт разъезжал по Кавказу, побывал в Баку, всюду его принимали как дорогого гостя. Но в это же время Есенина неоднократно арестовывали за дебоши, драки и антисемитизм (последнее особенно странно, ведь второй его женой была еврейка Зинаида Райх). Очевидно, что ни путешествия, ни женщины, ни алкоголь, ни гулянки не давали поэту возможность избавиться от противоречий, одолеть внутренний разлад. Стоит вглядеться в его биографию пристальнее, как становятся видны признаки не просто неприятной, а опасной для есенинской жизни ситуации.

«До свиданья, друг мой, до свиданья…»

За свои прямые резкие высказывания о советской власти и бурную деятельность по организации собственного издательства Есенин оказался под пристальным вниманием Главного политического управления (ГПУ), созданного после реорганизации ВЧК. С осени 1923 года его систематически задерживала милиция по обвинениям в хулиганстве, оскорблении органов правопорядка и подстрекательстве к погромам. Любопытная деталь: все до одного «пострадавшие» от поэта Есенина демонстрировали отменную юридическую подготовку и сами перечисляли статьи УК, по которым следовало бы привлечь к ответственности правонарушителя.

Многие представители советской литературы охотно включились в травлю собрата по цеху, обо всём имевшего собственное мнение и высказывавшего это мнение открыто. Интриги, сплетни и разнообразные подковёрные игры постепенно сделали своё дело: о Есенине заговорили как о враге советской власти.

Между тем тяжёлые есенинские загулы набирали обороты, и родные вынуждены были поместить поэта в психиатрическую лечебницу. Светило тогдашней психиатрии - профессор Пётр Ганнушкин - на свой страх и риск выдал Есенину справку с тяжёлым психическим диагнозом, которая на время спасла «больного» от пристального внимания властей. Однако, чтобы избежать преследования, ему пришлось постоянно переезжать с места на место, путая следы, словно матёрому уголовнику. В конце декабря 1925 года он оказался в Ленинграде, где снял номер в гостинице «Англетер». А 28 декабря друзья нашли поэта мёртвым в его номере.

Информация о смерти Есенина появилась в газетах лишь к вечеру следующего дня. 31 декабря его похоронили в Москве на Ваганьковском кладбище, где тысячи почитателей его таланта проводили поэта в последний путь. Вскоре после похорон пресса принялась печатать мемуары есенинских знакомых, которые вспоминали исключительно его пьянство, хулиганские выходки и беспорядочные связи с женщинами. Литературные критики подливали масла в огонь, выискивая в стихах Есенина мотивы бессмысленности жизни, кабацкую тоску и стремление к смерти. В качестве довода приводилось предсмертное стихотворение, написанное поэтом собственной кровью, где он говорил:

«В этой жизни умирать не ново,
Но и жить, конечно, не новей».

Имя Сергея Есенина советская власть вычеркнула из русской литературы, за чтение его стихов полагалась та же 58-я статья, которую давали за контрреволюционную деятельность. А смерть поэта безоговорочно признали самоубийством не сумевшего найти себя человека.

Новые версии

Только в конце 1980-х годов общество задалось вопросом, не была ли смерть Есенина ловко замаскированным убийством. В прессе появились публикации, авторы которых единодушно указывали на очевидные несоответствия в этом давнем деле. И первым из них следует считать общеизвестный факт о предсмертных стихах, написанных кровью. Выяснилось, что пресловутая записка, хранящаяся в Пушкинском Доме, до того времени никогда не исследовалась в лаборатории - просто по умолчанию считалось, что она написана есенинской рукой.

Странгуляционная борозда (след от веревки на шее) выглядела довольно странно. Правая рука поэта была согнута под прямым углом, что исключается при повешении, когда руки вытягиваются вдоль тела. Такое положение руки возможно лишь в том случае, если труп первоначально находился в другой позе и был повешен позже. Газетчики писали о «восковом лице» мёртвого поэта, тогда как лица повешенных имеют обычно багровый цвет, говорящий о смерти от удушья.

1. Как умер Есенин
2. Причина смерти Есенина
3. Когда наступила смерть Есенина
4. Свидетели смерти Есенина
5. Последнее стихотворение Есенина
6. Указания на убийство Есенина
7. Убийство Есенина
8. Есен ин и революция

С легкой руки борзописцев юной советской власти принято считать, что ночью или ранним утром 28 декабря 1925 г. Есенин повесился в номере ленинградской гостиницы с чарующим названием «Интернационал», бывшей «Англетер» (Англия на французском языке), однако же имеющиеся по делу материалы не только не подтверждают самоубийства Есенина — напротив, опровергают его. Смерть Есенина в результате самоубийства — это одна из господствующих ныне бредовых идей, т.е. немотивированных утверждений, которые кажутся столь действительными, что и в доказательстве не нуждаются. Например, многие знают последнее стихотворение Есенина, якобы написанное в гостинице «Интернационал», которое якобы неопровержимо свидетельствует о намерении Есенина свести счеты с жизнью, но на деле, если отбросить бредовые вымыслы советских «борзописцев зело», это стихотворение вовсе не говорит о намерении Есенина совершить самоубийство. Воспринимается же оно прощальным лишь вследствие дальнейших событий, смерти Есенина, но на деле прощания Есенина с жизнью в нем нет:

До свиданья, друг мой, до свиданья.
Милый мой, ты у меня в груди.
Предназначенное расставанье
Обещает встречу впереди.

До свиданья, друг мой, без руки, без слова,
Не грусти и не печаль бровей,—
В этой жизни умирать не ново,
Но и жить, конечно, не новей.

Если отвлечься от давления событий, смерти Есенина, то следует заключить, что стихотворение это посвящено некоему далекому умирающему другу как напутствие, прощание, ободрение; попрощаться же лично не было возможности: «До свиданья без руки, без слова», т.е. без встречи. К тому же это стихотворение не могло быть написано в гостинице «Интернационал» с 24 по 27 декабря 1925 г. кровью: на теле Есенина, если верить советским документам, не было ран, из которых можно бы было взять кровь — только ссадины на коже, царапины, которые кровотечения не дают вообще (кровь на них только выступает, и обмакнуть в нее перо нельзя, тем более что она быстро сворачивается).

В гостинице «Интернационал» поэт не кончал жизнь самоубийством, а чтобы убедиться в этом, рассмотрим документы короткого следствия, начатого по факту смерти Есенина.

Как умер Есенин

Удивление вызывает способ якобы самоубийства Есенина, повешения, в номере гостиницы «Интернационал», описанный представителем милиции, к сожалению, весьма кратко:

28 декабря 1925 года составлен настоящий акт мною уч[астковым] надзирателем 2-го отд. ЛГМ Н. Горбовым в присутствии управляющего Гостиницей Интернационал тов. Назарова и понятых. Согласно телефонного сообщения управляющего гостиницей граж[данина] Назарова В[асилия] Мих[айловича] о повесившимся гражданине в номере гостиницы. Прибыв на место мною был обнаружен висевший на трубе центрального отопления мужчина, в следующем виде, шея затянута была не мертвой петлей, а только одной правой стороной шеи, лицо было обращено к трубе, и кистью правой руки захватился за трубу, труп висел под самым потолком, и ноги от пола были около 1 метров, около места где обнаруже[н] был повесившийся лежала опрокинутая тумба, а канделябр стоящий на ней лежал на полу. При снятии трупа с веревки и при осмотре его было обнаружено на правой рук[е] выше локтя с ладонной стороны порез, на левой рук[е] на кисти царапины, под левым глазом синяк, одет в серые брюки, ночную белую рубашку, черные носки и черные лакированные туфли. По предъявленным документам повесившийся оказался Есенин Сергей Александрович, пис[атель], приехавший из Москвы 24 декабря 1925 г.

Удост[оверение] [ТЦ] №42-8516, и доверенность на получение 640 р[ублей на имя Эрлиха].

[Управляющий] В. Назаров [Понятые] В. Рождественский, П. Медведев, М. Фроман, В. Эрлих [Милиционер] [неразборч.]… шинский Уч. надз[иратель] 2-го отд. ЛГМ Н. Горбов.

Описания места происшествия здесь, по сути, нет, но имеется, к счастью, фотография:

За расположенным на дальнем плане письменным столом идут две белых трубы парового отопления, к одной из которых, значит, была привязана веревка… За столом также видна покосившаяся тумба белого цвета, на которой и стоял канделябр; перед столом же, между столом и лежащим на полу канделябром, находится, вероятно, мусорная корзина для бумаг.

Удивление на снимке вызывают следующие мелочи:

1. Тумба привязана к отопительным трубам (почему и не падает).
2. На ковре имеются пятна темного цвета.
3. На письменном столе расположен чернильный прибор, т.е. были и чернила, а значит, написание приведенного выше стихотворения кровью теряет смысл.
4. Столешница письменного стола с правой стороны испачкана чем-то белым (если это, конечно, не блики на полировке от осветительных приборов фотографа или включенного торшера или не свет из окна).

Беспорядок в комнате ни малейшего отношения не может иметь к самоубийству. Значит, разбираться нужно было, а не прикрывать дело…

Прежде всего следует отметить, что в советской гостинице для «ответственных работников» не могло быть ни грязных ковров, ни чернильных приборов без чернил. Особенно дико последнее: а если пришлось бы постояльцу важный документ писать на благо партии и народа? Кроме того, обстановка выглядит богатой, а значит, и обслуживание было на уровне. Не только в «Интернационале», но и в любой иной гостинице в любое время дня и ночи можно было достать чернила — попросить у портье. Кроме того, Есенин не мог не иметь с собой хотя бы карандаша. Таким образом, версия о написании приведенного выше стихотворения кровью именно в «Интернационале» откровенно лжива: быть этого не могло.

Наиболее просто можно объяснить пятна на ковре: это либо следы пищевых продуктов, либо кровь. Поскольку же на Есенине не было ран, лишь поверхностные ссадины, то кровь могла принадлежать одному из нападавших (на снимке видим два стола, один наверняка обеденный, а за обеденным столом обычны ножи, вилки и предметы из стекла, которыми и можно нанести ранение нападающему). То и другое происхождение пятен указывает на происшедшую в номере борьбу.

Что же касается привязанной к трубам тумбы, то удивление вызывает в том числе находящаяся в номере веревка или более жесткий шнур. Столь длинную веревку или шнур нужно было принести в номер, причем случайно это сделать нельзя.

Поскольку тумба, как сообщил тов. Горбов, лежала под висевшим трупом, то следует заключить, что в запечатленное на снимке состояние ее привели намеренно перед съемкой — вероятно, с целью подчеркнуть наличие на трубах веревки и ее длину. Стало быть, это та самая веревка, на которой повесился Есенин, но длина ее противоречит описанию места преступления. Дело в том, что труп висел под самым потолком, как сообщил тов. Горбов, а значит, веревка, на которой он висел, была короткой, но на снимке мы видим длинную… Если предположить, что Есенин совершил самоубийство, то зачем же при наличии в номере длинной веревки было вешаться на короткой под потолком? Положим, под потолком на трубах была некая перекладина или еще что для закрепления веревки, но зачем же при наличии длинной веревки самоубийца лез под потолок, на высокую и шаткую тумбу, а не повесился со стула? Стулья на приведенной выше фотографии видны. Так зачем же было лезть на высокую и шаткую тумбу, когда все можно было сделать просто? Вместе с тем наличие длинной веревки и положение тела под самым потолком указывает на то, что тело туда подтягивал на веревке человек, находившийся на полу (или на возвышении, если веревки не хватало, например на подоконнике или на столе),— подтягивал в ходе насильственного удушения Есенина. Это совершенно откровенное убийство. Подтверждается убийство каталептическим окоченением правой руки Есенина, ухватившейся за трубу, как сообщил тов. Горбов,— стало быть, поэт препятствовал повешению, пытался подержать свое тело (подробно медицинские данные рассмотрим ниже).

Некоторое удивление вызывает лишь то обстоятельство, что Есенин действовал лишь правой рукой, но это в рассматриваемых обстоятельствах естественно, объяснимо. Во-первых, убийцы могли держать его за руки, это естественно, как естественно и то, что правую руку он мог вырвать (следов удержания на руках нет, но они могли и не остаться, если, например, держали за запястья или кисти или прижимали руки к телу). Во-вторых, следует помнить, что была зима и трубы парового отопления были очень горячими: пар подается в трубы при температуре 130°С. Отсутствие на теле ожогов, вернее отсутствие упоминания о них судебным медиком, удивляет, но вполне возможно, что очень горячей была лишь одна труба из двух — та, по которой пар подавался. Вторая же труба, та, по которой пар отводился, могла иметь температуру значительно более низкую.

На трупе Есенина следов борьбы было мало, но они были, они отмечены судебным экспертом (протокол его мы рассмотрим ниже). И это тоже прямо указывает на убийство.

По поводу же возможного белого вещества на столе заметим, что белой в номере могла быть только побелка на потолке, известь. Едва ли можно вообразить обстоятельства, при которых известь с потолка попала бы на стол, тем более в столь большом количестве.

Следует также отметить, что приведенный снимок зеркален, так как пуговицы на зимнем пальто Есенина, лежащем на стуле, расположены с левой стороны — зеркально, как на женском пальто. Вероятно, это пальто двубортное, но на снимке под воротником видна пуговица, явно функциональная, для застегивания поднятого воротника (прежде так делали, да и декоративная пуговица не может располагаться под воротником, где ее не видно), а у мужского пальто эта пуговица должна быть с правой стороны, а не с левой, как на снимке.

Как можно заключить по описанию тов. Горбова, петля, в которой висел Есенин, была жесткой, проволочной или близкой по жесткости: «шея затянута была не мертвой петлей, а только одной правой стороной шеи», т.е. петля не затянулась до конца, а узел располагался с левой стороны, не ниже уха. Вероятно, для петли использован был электрический шнур. Обратите внимание на снимок: мертвый Есенин лежит на кушетке под неким шнуром, вероятно жестким, так как небольшие изгибы на нем сохраняются. Непонятно, конечно, что это такое, но это еще одно свидетельство того, что жесткий шнур в номере был. Также и на приведенном выше снимке видна электрическая розетка с каким-то шнуром, тоже жестким,— видимо, от торшера. Сплетничали, впрочем, что петля была из ремня для чемодана, но явный этот вымысел противоречит приведенному ниже акту, где отмечено, что ширина странгуляционной борозды — с гусиное перо.

Причина смерти Есенина

Рассмотрим теперь акт судебно-медицинского эксперта, который, к сожалению, столь же краток, как акт милиционера, но в котором все же установлена причина смерти Есенина:

1925 г., 29 декабря, в покойницкой Обуховской б-цы было произведено вскрытие трупа гр-на Сергея Александровича Есенина, причем найдено: Покойному 30 лет, труп правильно развит, удовлетворительного питания,— общий фон покровов бледный, глаза закрыты, зрачки равномерно расширены; отверстия носа свободны; рот сжат; кончик языка ущемлен между зубами; живот ровный; половые органы — в норме; заднепроходное отверстие чисто; нижние конечности темнофиолетового цвета, на голенях в коже заметны тёмнокрасные точечные кровоизлияния. На середине лба, над переносьем,— вдавленная борозда длиною около 4 сант. и шириною 1 ½ сант., под левым глазом — небольшая поверхностная ссадина; на шее над гортанью — красная борозда, идущая слева вверх и теряющаяся около ушной раковины спереди; справа борозда идет немного вверх к затылочной области, где и теряется; ширина борозды с гусиное перо; в нижней трети правого плеча имеется кожная рана с ровными краями длиною 4 сант.; в нижней трети левого предплечья имеется одна рана, идущая в горизонтальном направлении и 3 раны в вертикальном направлении, эти раны около 3-х сант. каждая с ровными краями [неразборчиво]… не проникают толщу кожи. Других знаков повреждений не обнаружено. Кости черепа целы, под кожным лоскутом на месте вдавленной борозды в лобной области имеется небольшой кровоподтек. Мозговые оболочки напряжены; твердая оболочка мутноватая; мозг весит 1920 грамм; сосуды основания мозга в норме; в боковых желудочках небольшое количество прозрачной жидкости; вещество мозга на разрезах блестит, на разрезах быстро выступают кровяные точки. Положение брюшных органов правильное, брюшина гладкая, блестящая, в полости около 10 к.с. [кубических сантиметров] красноватой прозрачной жидкости; петли кишек красноватого цвета. Хрящи гортани целы. Кончик языка прикушен, в пищеводе следы пищевой смеси; в гортани и трохее [так!] — пенистая слизь, слизистая их розоватого цвета. Легкие лежат в грудной клетке свободно. Сердце с кулак покойного, в полостях его — жидкая кровь; на наружной оболочке сзади — значительное количество точечных кровоподтеков; клапаны и отверстия в норме; на внутренней поверхности аорты — несколько сероватых бляшек; на легочной плевре значительное количество точечных кровоподтеков; легкие пушисты, всюду проходимы для воздуха, с разрезов соскабливается значительное [количество] пузырчатой кровянистой жидкости. В желудке около 300 к.с. полужидкой пищевой смеси, издающей не резкий запах вина; слизистая его красноватого цвета. Капсула селезенки морщинистая. Печень тёмнокрасного цвета. Капсула ее гладкая, край закруглен. Почки тёмнокрасного цвета. Капсулы снимаются легко, рисунок на разрезе сохранен. В почечном канале ничего особенного.

Суд. мед. эксперт Гиляревский.

Понятые [подписи неразборчивы].

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

На основании данных вскрытия следует заключить, что смерть Есенина последовала от асфиксии, произведенной сдавливанием дыхательных путей через повешение. Вдавление на лбу могло произойти от давления при повешении. Темнофиолетовый цвет нижних конечностей, точечные на них кровоподтеки указывают на то, что покойный в повешенном состоянии находился продолжительное время.

Раны на верхних конечностях могли быть нанесены самим покойным, и как поверхностные, влияния насмерть не имели.

Суд. мед. эксперт

Гиляревский

Это такая же филькина грамота, как предыдущая. Напоминает это черновик, план, но не действительный документ.

Рассмотрим, прежде всего, следы борьбы, т.е. такие повреждения, которые Есенин не мог нанести себе сам, без посторонней помощи, намеренно или нет, в ходе повешения:

1. Небольшая поверхностная ссадина под левым глазом.
2. Четыре царапины в нижней трети левого предплечья. Обратите внимание, тов. Горбов использовал именно слово царапины .
3. В нижней трети правого плеча кожная рана с ровными краями длиной 4 см. Эта рана располагалась с внутренней стороны плеча, как отметил тов. Горбов, со стороны тела.
4. Под кожным лоскутом на месте вдавленной борозды в лобной области небольшой кровоподтек.
5. Окоченение правой руки, ухватившей трубу.

Ясно каждому, что ссадина под глазом появляется в драке. Равным образом невозможно самому себе нанести рану с внутренней стороны плеча.

Четыре царапины в нижней трети левого предплечья «свидетели» объяснили так, что Есенин писал приведенное выше стихотворение кровью, для чего и расцарапал руку, но царапина, «не проникающая толщу кожи», не может дать кровотечения, это абсурд. Расценивать их следует как следы борьбы или насилия, что с самоубийством не совместимо.

Неестественно выглядит и кровоподтек на месте вдавленной борозды, где лоб Есенина касался трубы отопления. Дело в том, что если бы Есенин, отбросив тумбу ногами, буквально бросился бы в петлю, то следовало бы ожидать повреждения шейного отдела позвоночника и, соответственно, смерти от шока, но повреждение позвоночника не отмечено, да и смерть от асфиксии сомнений не вызывает. Невозможно также предположить, что кровоподтек на лбу возник вследствие судорог, так как тогда следовало бы ожидать иные повреждения того же характера, скажем на предплечьях, голенях и коленях, но их нет. Стало быть, весьма вероятно, что кровоподтек на лбу возник в ходе борьбы при повешении — брыкнулся сильно.

Наиболее же странно с точки зрения самоубийства выглядит окоченевшая рука Есенина, которой он перед смертью ухватился за трубу и которая осталась в таком положении до прибытия тов. Горбова. Во-первых, следует отметить, что это именно окоченение, так как после смерти мышцы расслабляются и рука не могла естественным образом удержаться на трубе. Во-вторых, это, конечно, не трупное окоченение, поскольку оно не может наступить до смерти, да и на помещенном выше снимке снятого из петли Есенина прекрасно видно, что правая рука его скрючена, но в шее окоченения нет, тело свободно лежит на высокой подушке, а голова не наклонена в правую сторону, как должно бы было быть при окоченении (узел петли располагался с левой стороны). Проходит же окоченение в шее, предплечьях и пальцах рук приблизительно в одно время и в одно время начинается, т.е. приведенное на снимке состояние не естественно, не нормально.

Подтверждает окоченение руки и очевидец, Вс. Рождественский, расписавшийся на приведенном выше протоколе тов. Горбова как понятой:

Дверь есенинского номера была полуоткрыта. Меня поразили полная тишина и отсутствие посторонних. Весть о гибели Есенина еще не успела облететь город.

Прямо против порога, несколько наискосок, лежало на ковре судорожно вытянутое тело. Правая рука была слегка поднята и окостенела в непривычном изгибе . Распухшее лицо было страшным,— в нем ничто уже не напоминало прежнего Сергея. Только знакомая легкая желтизна волос по-прежнему косо закрывала лоб. Одет он был в модные, недавно разглаженные брюки. Щегольской пиджак висел тут же, на спинке стула. И мне особенно бросились в глаза узкие, раздвинутые углом носки лакированных ботинок. На маленьком плюшевом диване, за круглым столиком с графином воды, сидел милиционер в туго подпоясанной шинели и, водя огрызком карандаша по бумаге, писал протокол.

Вс. Рождественский. Сергей Есенин.

Заметим, труп лежал нормально, никакого напряжения в нем не было, так как «судорожную вытянутость» на глаз установить невозможно,— одна только рука выглядела окостеневшей. Лицо же распухло, вероятно, от петли (нездоровая его окраска может спадать после снятия петли, так бывает).

Окоченение правой руки Есенина значит, что перед смертью он предпринимал этой рукой просто чрезвычайные усилия по предотвращению удушения. И хотя я не видел описания ни единого подобного случая в «литературе», я подозреваю, что добиться окоченения в руке невозможно было без посторонней помощи — чистых рук людей с горячим сердцем и холодной головой, тянущих поэта вниз, к смерти. Да, эксперт об окоченении не сказал ни слова, но не сказал он очень о многом…

Стоит также отметить неизвестного происхождения пятна на рубахе Есенина, на снимке они показаны красными стрелками:

Это не тени, так как ни в одном случае источника тени нет. Особенно похоже на кровь пятно на рукаве: выглядит оно заскорузлым — хорошо пропитанным кровью и подсохшим. Стоит отметить также разорванный рукав рубахи — поврежденную манжету или, уж во всяком случае, сильно измятую. Также на снимке хорошо видна ссадина в средней трети предплечья или помарка, которая в акте не описана. Эта кожная рана не могла дать видимого количества крови (если, конечно, на рубахе кровь), как и отмеченная экспертом кожная рана в нижней трети правого предплечья. Происхождение пятен на рубахе в связи с актом не ясно.

Что еще любопытно, на других снимках, сделанных с другой точки, пятен на рубахе не видно, но видны пятна на брюках:

На правой штанине очень хорошо видна группа пятен, причем при отсутствии в этом месте складок на материи. К сожалению, описание одежды не включено в протокол медицинского эксперта — будто нарочно. Стоит также отметить, что вторая подтяжка не видна.

Также на приведенном снимке обратите внимание на перепад в положении плеч: то ли правое плечо приподнято в силу бережного укладывания скрюченной руки или окоченения всей руки, то ли левое опущено в результате травмы. Впечатление такое, скорее, что с левым плечевым суставом непорядок, но возможно это лишь впечатление или неудачное положение тела. На кисти можно также отметить то ли помарки, то ли кровоподтеки.

Кровь на рубахе подтверждается стихами Василия Князева, который сидел рядом с Есениным ночь в мертвецкой:

В маленькой мертвецкой у окна
Золотая голова на плахе;
Полоса на шее не видна —
Только кровь чернеет на рубахе.

Князев, конечно, не обладал необходимой квалификацией и возможностями, чтобы отличить кровь от прочих пятен, но пятна на рубахе, во всяком случае, были. Надо еще добавить, что даже если это кровь, то она вовсе не обязательно принадлежала Есенину.

Что же касается поврежденной манжеты, то она подтверждается рисунком Василия Сварога (Корочкина), сделанным с натуры:

На рисунке ясно видна отделенная от правого рукава часть манжеты и прочий беспорядок в одежде, в частности — отстегнутая подтяжка и расстегнутые брюки. Также зафиксирована художником скрюченная рука.

Неестественной при смерти от механической асфиксии является также пена в трахее и гортани. Пена могла бы образоваться в результате смешивания воздуха, слизи и «полужидкой пищевой смеси», как указано в акте, но в данном случае следовало бы ожидать, что пищевая смесь все же останется в дыхательных путях или легких, что в акте не отмечено. Похожая картина возникает при утоплении, но описанное состояние легких утоплению не соответствует. Возможно образование пены и при естественных, так сказать, патологиях, болезнях, о которых, впрочем, в акте нет ни слова.

Если у Есенина был рвотный рефлекс, связанный с сильным волнением, в результате которого пищевая смесь и попала в дыхательные пути, то это напрочь противоречит версии его самоубийства. Ну, а с чем же еще может быть связан рвотный рефлекс в рассматриваемых обстоятельствах?

Неестественным при смерти от асфиксии также является напряжение мозговой оболочки, что можно связать с сильным опьянением Есенина перед смертью (можно, впрочем, считать, что напряжение возникло вследствие повышения внутричерепного давления, вызванного, в свою очередь, отёчными явлениями, более или менее нормальными при асфиксии, но об отёке в акте нет ни слова). Как всем известно, алкоголь усваивается быстро, а потому отмеченный экспертом запах алкоголя, исходящий от пищевой смеси в желудке, позволяет заключить, что пил Есенин незадолго до смерти, причем пил немало. Увы, с кем пил Есенин, осталось невыясненным. Однако же это согласно с пятнами на ковре, которые могли появиться в драке — от упавших на ковер пищевых продуктов или от крови.

Некоторые странности, не вошедшие в медицинский акт, можно также видеть на фотографиях трупа Есенина, сделанных в морге. Вот самая информативная фотография:

С учетом фотографии тела с другой стороны, которую я не привожу, прошу верить на слово, видим, что странгуляционная борозда описана тов. Горбовым и экспертом верно: она не замкнута, расположена с правой стороны, а с левой ее нет (это нормальное явление при достаточно жесткой петле, рядовое при повешении).

Недоумение вызывает то ли рана, то ли помарка приблизительно на середине правого предплечья, ни тов. Горбовым, ни экспертом не отмеченная, но заметная на приведенном выше снимке. Еще большее удивление вызывает хорошо заметная помарка на большом пальце левой руки — под ногтем и вокруг него, будто кровь выступила… Возможно, это свидетельство того, что левой рукой Есенин тоже пытался предотвратить затяжение петли, но ухватиться за трубу не мог вследствие положения тела или действий убийц, а потому хватался рефлексно за голую стену, причем с таким усилием, что из-под ногтей выступила кровь. С самоубийством это, конечно, не вяжется ни в малейшей степени.

Удивление вызывает также приблизительно одинаковая интенсивность цвета кистей: если это трупная окраска, то в связи с более высоким положением правой руки, которой Есенин держался за трубу, окраска эта должна быть разной по интенсивности, слабее в правой руке, ведь в ногах трупная окраска сформировалась вполне, как отмечено экспертом (трупные пятна представляют собой оседающую в теле под действием силы тяжести кровь, почему и высота конечности влияла бы в данном случае на трупную окраску). Возникает, впрочем, впечатление, что ладони чем-то испачканы, но подтвердить это или указать возможную причину… Видимых причин нет, нечем в номере дорогой гостиницы пачкаться. Если, положим, снимали отпечатки пальцев для сравнения со снятыми в номере, то зачем же ногти-то марать?

На приведенном выше снимке вынутого из петли Есенина трупной окраски правой кисти не видно, причем рука зафиксирована окоченением в таком положении, что держаться ею за трубу можно было только на уровне лица или груди, чему противоречит снимок в морге, интенсивность окраски кистей. Неужели это и правда грязь, попавшая на кисти уже после фотографирования в номере? Сообщение же тов. Горбова нельзя считать ложным, так как оно подтверждается положением окоченевшей руки на снимке, сделанном в номере.

Отметим еще важную мелочь на фотографии: трупная окраска видимой части ног лежащего трупа равномерна сверху и снизу, т.е. образовалась в вертикальном положении трупа (трупные пятна всегда находятся внизу, по ним легко установить положение тела).

Завершая рассмотрение акта, отметим явные признаки смерти Есенина от асфиксии (удушения) — точечные кровоизлияния на плевре легких, т.н. пятна Тардье, кровоподтеки на сердце и, вероятно, полнокровие внутренних органов («темнокрасного цвета»); из внешних же признаков имеются расширенные зрачки, борозда на шее и ущемление кончика языка между зубами. Борозда на шее, впрочем, может относиться и к повешению трупа (на глаз отличить нельзя, требуются дополнительные исследования, коих не было). К сожалению, экспертом не отмечено в числе многого прочее, например, состояние конъюнктивы, соединительной оболочки век и глаз, а также мочевого пузыря, что важно при асфиксии, не говоря уж о состоянии крупных кровеносных сосудов в области шеи…

Акт, конечно, отвратительный, хуже не бывает, но может быть, это «социальный заказ»? Эксперт не может и не должен проводить собственное следствие, а обязан лишь ответить на вопросы следствия, в частности — установить причину смерти. Причина же смерти из акта ясна (сомнений, повторю, нет). В конце акта эксперт написал: «Раны на верхних конечностях могли быть нанесены самим покойным», что является ответом на вопрос следствия (в акте эти измышления не требуются), т.е. следствие еще до исследования трупа интересовали «доказательства» самоубийства (доказательством это, конечно, не является).

Возможно также, что акт был отредактирован неграмотным человеком с холодной головой и горячим сердцем (с точки зрения патологической психологии, это шизофреник, не в обиду Феликсу Эдмундовичу будет сказано): он многое мог удалить, но не мог ничего поправить по безграмотности. Описание трупа Есенина производит впечатление подлинного, но сильно сокращенного.

(Продолжение читайте в комментариях…)

Много лет мы верили, что Сергей Есенин наложил на себя руки. Но вот тщательно сотканная завеса была разорвана, в случайные, поначалу мелкие прорехи хлынул свет правды о последних днях великого поэта. И перед нами стала вставать страшная судьба неугодного правящей верхушке, опасного для нее стихотворца. Гонимый и
преследуемый, он ни на мгновение не отказался ни от своего поэтического, ни от человеческого "я". Чуждые народу политиканы простить ему этого не могли. Яркий свет его личности резал им глаза, заставлял сомневаться в своем собственном величии, непогрешимости и всемогуществе. Первые публикации о том, что великий русский поэт Сергей Александрович Есенин был убит, а факт самоубийства инспирирован, прошли в советской прессе в 1989 году. Одним из авторов этих публикаций был неведомый в литературных кругах полковник МВД Эдуард Хлысталов, новую статью которого мы предлагаем вниманию наших читателей.
Эта фотография Сергея Есенина публикуется впервые. В 1925 году поэт подарил ее своему брату по матери Алехсандру Разгуляеву. Двухмесячным ребенком Татьяна Федоровна Есенина отдала Сашу на воспитание Екатерине Петровне Разгуляевой, жившей в то время в деревне Петровичи. Вскоре дом Разгулявых сгорел, и они уехали на Алтай. Лишь в 1924 году Александр в возрасте 22 лет впервые приехал в Константиново, где встретился с братом, уже известным поэтом. Александр в то время работал стрелочником на железной вороге. Братья сдружились, часто встречались. Однажды на берегу Оки Александр спел брату народную песню "Липа вековая". Сергей расчувствовался. Слезы потекли у него по щекам. Проси у меня чего хочешь! - сказал он брату. Подари мне свою фотографию,- попросил Александр. Так появился этот портрет в семье Разгуляевых. Литературоведы долго замалчивали сам факт существования младшего брата Есенина. Он уже скончался. Наследники передали нам три фотографии: портрет Сергея Есенина. Александр на свежей могиле брата - он опоздал на похороны и Александр Разгуляев с матерью Татьяной Федоровней Есениной.

Эдуард ХЛЫСТАЛОВ Старший следователь.

КАК УБИЛИ СЕРГЕЯ ЕСЕНИНА.

Лет десять назад я работал старшим следователем на когда-то знаменитой Петровке, 38. Однажды секретарь управления положила на мой стол конверт. Письмо было адресовано мне, но в конверте самого письма не было. В нем лежали две фотографии, на которых был изображен мертвый человек. На одной карточке человек лежал на богатой кушетке, на второй - в гробу. Я сначала не мог понять, какое отношение эти фотографии имеют к моим уголовным делам. В это время я расследовал три дела по обвинению нескольких групп расхитителей государственного имущества в особо крупных размерах, но никакого убийства мои обвиняемые не совершали. Потом я подумал, что кто-то решил подшутить надо мной. Однако, присмотревшись. я узнал возле гроба первую жену Сергея Есенина - Зинаиду Райх, ее мужа Мейерхольда, мать, сестер поэта. Это были неизвестные мне посмертные фотографии Есенина. Кто и для чего прислал мне эти снимки, осталось тайной. Занятый текущими делами. я бросил фотографии в ящик служебного стола и забыл о них. Когда через два-три года я вновь наткнулся на эти снимки, то вдруг обратил внимание, что правая рука мертвого Есенина не вытянута вдоль туловища, как должно быть у висельника, а поднята вверх. На лбу трупа, между бровями, виднелась широкая и глубокая вмятина. Взяв увеличительное стекло, я обнаружил под правой бровью темное круглое пятно, очень похожее на проникающее ранение. В то же время не видно было признаков, которые почти всегда бывают у трупов при повешении. И хотя я понял, что в гибели Есенина что-то не так, но тревоги и тут не забил. Трудно было представить, что дело Есенина расследовалось некачественно. Ведь погиб великий поэт. В это время проходил XIV съезд партии, работники правоохранительных органов были в состоянии повышенной боевой готовности, и следователи на все неясные вопросы дали убедительные объяснения. Я не сомневался, что по делу проведены необходимые экспертизы, в том числе и судебно-медицинская, которая и дала категорическое заключение о причине смерти поэта. Как я теперь жалею, что не взялся сразу за расследование гибели Есенина; в то время еще жили несколько человек, знавших многое о гибели поэта... С большим опозданием, но за дело Есенина я все-таки взялся. Расследование проводил как частное лицо, преодолевая неизбежные бюрократические барьеры и баррикады. Если бы не мое служебное положение, удостоверение полковника милиции, вряд ли удалось бы что-то установить, кроме того, что знали все. С детских лет нам внушалось, что жил на Руси сельский лирик Сергей Есенин. Писал стихи о березках, собаках, беспризорниках. Человек он был, несомненно, талантливый, но пьяница и хулиган. Запутался и своих любовных романах, и ему ничего и не оставалось, как повеситься. Мы привыкли на рисунках, картинах, в скульптуре видеть молодого поэта в рубашке простолюдина, на фоне деревни.
...29 декабря 1925 года вечерние ленинградские газеты, а на следующий день газеты всей страны сообщили, что в гостинице "Интернационал" (бывший "Англетер") покончил жизнь самоубийством поэт Сергей Есенин. Из Москвы в Ленинград выехали жена поэта Софья Толстая и муж сестры Екатерины Василий Наседкин. Они привезли тело в Москву, и 31 декабря тысячи людей проводили Есенина в последний путь. Поэт предчувствовал смерть и просил похоронить его на Ваганьковском кладбище. Вскоре в газетах, журналах, сборниках появились воспоминания знакомых и приятелей Есенина, в которых они сожалели о кончине поэта, вспоминали, как он пил, хулиганил, обманывал женщин. Развязаны были руки критикам: в стихах Есенина все увидели близость смерти, разочарование в жизни. Было опубликовано предсмертное письмо Есенина, написанное им кровью перед тем, как набросить на горло петлю.
До свиданья, друг мой,
до свиданья. Милый мой, ты у меня в груди. Предназначенное расставанье Обещает встречу впереди. До свиданья, друг мой,
без руки и слова. Не грусти и не печаль бровей, В этой жизни умирать не ново, Но и жить, конечно, не новей.
Поэзия Есенина была запрещена, имя его было приказано забыть. За чтение стихов поэта полагалась 58-я статья. И ее получали. Революционному народу упадническая поэзия вредна - кампания борьбы с "есенинщиной" продолжалась не одно десятилетие. После смерти Есенина государство не позаботилось о сохранности его имущества, документов, рукописей, записных книжек. Не принял необходимых мер к сбережению творческого наследия поэта и Союз писателей. Подробная опись оставшихся вещей и бумаг не составлялась, Все имущество Есенина попало в частные и порой недобросовестные руки, многое пропало, уплыло к далеким берегам. Чудом сохранившиеся документы разбросаны по разным архивам и городам, часть пришла в негодность, листы разорваны, не все в них можно прочитать. Большинство документов не исследовано почерковедами, и нет полной уверенности, что они подлинны или написаны теми лицами, чьи фамилии на них указаны. Многие материалы до сих пор находятся в секретных архивах и исследователям не выдаются. Убедившись, что с архивными данными дело обстоит весьма непросто, я решил начинать расследование с доступных материалов. Стал изучать воспоминания современников Есенина, его близких, родных. О Есенине я и раньше читал все или почти все, что появлялось. Начав с пристрастием изучать все вновь, я неожиданно обнаружил, что не знаю биографии поэта. Общеизвестно, например, что Есенин радостно встретил революцию, несколько раз пытался вступить в партию большевиков (это восторженно свидетельствовали его друзья). И вдруг я натыкаюсь на его письмо от 4 декабря 1920 года другу Иванову-Разумнику:
"Дорогой Разумник Васильевич!
Простите, ради бога, за то, что не смог Вам ответить на Ваше письмо и открытку. Так все неожиданно и глупо вышло. Я уже собрался к 25 окт. выехать, и вдруг пришлось вместо Петербурга очутиться в тюрьме ВЧК. Это меня как-то огорошило, оскорбило, и мне долго пришлось выветриваться. Уж очень многое накопилось за эти 2 1/2 г., в которые мы с Вами не виделись. Я очень много раз порываются писать Вам, но наше безалаберное российское житие, похожее на постоялый двор, каждый раз выбивало перо из рук. Я удивляюсь, как еще я мог написать столько стихов и поэм за это время. Конечно, перестроение внутреннее было велико. Я благодарен всему, что вытянуло мое нутро, положило в формы и дало ему язык. Но я потерял все то, что радовало меня раньше от моего здоровья. Я стал гнилее. Вероятно, кое-что по этому поводу Вы уже слышали..." (Собр. соч. Есенина, 1970 г.; 3 т.; 243 с.)
Есенин в письме не указывает, сколько он содержался в самой страшной тюрьме страны, а возможно, и всего мира. Не пишет, и за что его держали в темнице, но это его "огорошило, оскорбило". Вместо радости от достижений революции настроение противоположное... Судя по письму, 25 октября 1920 года он уже сидел на Лубянке. Письмо датировано 4 декабря. Неужели поэт два с половиной месяца находился под стражей? Как юрист, я стал задавать и другие вопросы. Если Есенина арестовывали, значит, было уголовное дело. А раз было дело, значит, его должны были судить. Возможно, дело прекратили, но тогда следователь, необоснованно державший великого поэта под стражей, должен был сам понести наказание... Вопросы, вопросы... В журнале "Огонек" (№ 10) за 1929 год читаю большой очерк чекиста Т. Самсонова под громким названием "Роман без вранья" + "Зойкина квартира". Автор, восхищаясь своими решительными действиями, рассказывает, как арестовал Есенина и его спутников и отправил на Лубянку, где даже приказал сделать групповой снимок задержанных. Как говорится, не моргнув глазом доблестный чекист признается миллионам читателей, что держал в одной камере мужчин и женщин. Анализирую собранные материалы. Оказывается. Самсонов арестовывал Есенина в 1921 году. Значит, это был уже второй "визит" поэта на Лубянку, Что такое он совершил? Может, всему причиной его пьянство? Но тогда при чем здесь ЧК, которая занималась борьбой с контрреволюцией?! Изучаю все материалы о Есенине, об арестах ни слова. Может быть, ответ вот в этих его стихах?
...Я из Москвы надолго убежал: С милицией я ладить Не в сноровке, За всякий мой пивной скандал Они меня держали В тигулевке...
Нет, здесь речь идет о задержании милицией. Обычно чем больше расследуешь дело, тем меньше остается нерешенных задач, В деле Есенина все паоборот, загадки плодятся в арифметической прогрессии. Вопросы, вопросы, вопросы... В десятый раз читаю известное стихотворение В. Маяковского "Сергею Есенину": "Ну, а класс, он жажду запивает квасом? Класс, он тоже выпить не дурак... окажись чернила в "Англетере". вены резать не было б причины..." Значит, Есенин разрезал вены, чтобы написать предсмертное письмо. В есениноведении это аксиома. Но я, честно говоря, не представляю, как можно произвести подобную операцию. Ведь кровь в сосудах находится под давлением, и разрезанную вену нужно другой рукой зажимать. А как же макать перо? Пока строчку напишешь, кровью изойдешь... И тем не менее письмо есть и хранится в Пушкинском доме в Ленинграде. Обратился туда с запросом, исследовалось ли оно криминалистами? Действительно ли письмо написано кровью человека и рукой Есенина... Несколько месяцев волокиты и отписок, потом короткий ответ - НЕТ, исследования не проводились. Но ведь без этой процедуры ни один документ нельзя считать подлинным. Сразу же после гибели поэта его приятель В. Князев написал стихотворение, которое начинается следующей строфой:
В маленькой мертвецкой у окна Золотая голова на плахе: Полоса на шее не видна Только кровь чернеет на рубахе...
Очень точные слова сказал В. Князев о безвременной кончине великого поэта: "Золотая голова на плахе..." Это горькая правда жизни: в морге на деревянную подставку кладут не только лихие, но и золотые головы. Но почему у покойного Есенина не видна странгуляционная борозда? Она на шее повесившегося не исчезает, имеет ярко выраженный красно-фиолетовый цвет. Что это, поэтический прием В. Князева или непосредственное наблюдение? Мог ли он видеть труп поэта? После тщательной проверки архивных документов установил, что В. Князев не только видел труп в морге, но и выполнял неприятную обязанность близких людей получать там вещи покойника. Но почему же наблюдательный человек не заметил "полосы"? Возможно, она была светлого цвета?! За свою многолетнюю следственную практику мне не раз приходилось иметь дело с инсценировками самоубийства. Встречались такие факты, когда преступники убивали человека, а затем, чтобы скрыть злодеяние, накидывали на шею петлю и подвешивали тело, надеясь обмануть следователей и судмедэкспертов. Изобличить их было легко: странгуляционная борозда имела более светлый цвет или совсем отсутствовала. Некоторые современники, в том числе и те, что были в номере гостиницы. утверждали, что Есенин сначала разрезал вены, намереваясь покончить собой, но потом "у него не хватило характера" и он повесился. Эти сообщения доверия не вызывали. Ведь чтобы поступить так, он должен был искать веревку с разрезанными венами и залить кровью себя и все вокруг. На фотографии крови не видно. Возникают и другие вопросы. Мог ли человек с перерезанными венами и частично мускулом действовать руками, передвигаться по комнате, отвязывать веревку, потом привязывать ее? А могла ли веревка выдержать тяжесть тела? Поэт А. Жаров по горячим следам написал такие строчки:
Это все-таки немного странно. Вот попробуй тут, не удивись: На простом шнуре от чемодана Кончилась твоя шальная
жизнь...
Одни называли предметом самоубийства ремень, другие - веревку, третьи шнур. По моим расчетам, его минимальная длина должна была быть два метра. Наверное, никто не встречал чемодана, который завязывался бы таким образом. Кроме того, Есенин был слишком уважителен к себе, чтобы иметь подобный чемодан. Но где же он взял двухметровый шнур? Совсем непонятно, почему Есенин поехал в Ленинград, чтобы там снять номер и убить себя. Если он задумал покончить с жизнью, он мог сделать это в Москве... Собирая материал о гибели Есенина, знакомясь со множеством публикаций о поэте, я обнаружил одну печальную закономерность: во всех опубликованных до последнего времени фотографиях отсутствовали следы травм на его лице. Печатались только такие фотографии, на которых травмы не видны или тщательно заретушированы. Стереотипы сознания сильны. Я все еще не мог отказаться от мысли, что Есенин в опьянении совершил нечто такое, что поставило его в безвыходное положение, и он покончил с собой. Но когда я установил, что никакого конфликта у Есенина не было, он не пил и предсмертного письма не писал, я был поражен. Я больше не мог спокойно жить. Я стал разыскивать дело по расследованию гибели поэта Сергея Есенина. Пришлось обойти архивы МВД СССР, Прокуратуры, Комитета государственной безопасности, дела нигде не было. Обратился за помощью через московские и ленинградские газеты к общественности, но столкнулся с холодным равнодушием. Ничем мне не помогли ни есениноведы, ни музейные работники, ни коллекционеры. Оказалось, никакого расследования о причинах трагической гибели поэта и не производилось. В архиве Института мировой литературы имени Горького есть папка с документами. Их сохранила для потомков жена Есенина - Софья Андреевна Толстая, бережно собиравшая каждую бумажку, имевшую отношение к поэту. Как ей удалось получить в милиции эти материалы и почему они вообще уцелели, эту тайну мы, наверное, никогда не узнаем. Привожу документы с сохранением стиля и знаков препинания.

28 декабря 1925 года составлен настоящий акт мною уч. надзирателем 2-го от. Л.Г.М. Н.Горбовым в присутствии управляющего гостиницей Интернационал тов. Назаров и понятых. Согласно телефонного сообщения управляющего гостиницей граж. Назарова В. Мих, о повесившемся гражданине в номере гостиницы. Прибыв на место мною был обнаружен висевший на трубе центрального отопления мужчина в следующем виде, шея затянута была не мертвой петлей, а только правой стороны шеи, лицо обращено к трубе, и кистью правой руки захватила за трубу, труп висел под самым потолком и ноги были около 1 1/2 метров, около места где обнаружен повесившийся лежала опрокинутая тумба, и канделябр стоящий на ней лежал на полу. При снятии трупа с веревки и при осмотре его было обнаружено на правой руке повыше локтя с ладонной стороны порез на левой руке на кисти царапины, под левым глазом синяк, одет в серые брюки, ночную рубашку, черные носки и черные лакированные туфли. По предъявленным документам, повесившимся оказался Есенин Сергей Александрович, писатель, приехавший из Москвы 24 декабря 1925 года".

Ниже этого текста в акт дописано: "Удостоверение за № 42-8516 и доверенность на получение 640 рублей на имя Эрлиха". В качестве понятых расписались поэт Всеволод Рождественский, критик П. Медведев, литератор М. Фроман. Ниже имеется подпись В. Эрлиха, она, видимо, была выполнена позже всех, когда он предъявил удостоверение и доверенность участковому надзирателю. С профессиональной точки зрения документ вызывает недоумение. Во-первых. Н. Горбов обязан был составить не акт, а протокол осмотра места происшествия. Во-вторых, непременно указать время осмотра, фамилии и адрес понятых. Его следовало начинать обязательно в присутствии понятых, чтобы они потом подтвердили правильность записи в протоколе. Осмотр трупа Н. Горбов был обязан произвести с участием судебно-медицинского эксперта или в крайнем случае - врача. В протоколе ни о том, ни о другом ни слова. Участковый надзиратель фактически не осмотрел места происшествия: не зафиксировал наличия крови на полу и письменном столе, не выяснил, чем была разрезана у трупа правая рука, откуда была взята веревка для повешения, не описал состояния вещей погибшего, наличие денег, не приобщил к делу вещественные доказательства (веревку, бритву, другие предметы). Н. Горбов не отметил очень важного обстоятельства: горел ли электрический свет, когда обнаружили погибшего? Не выяснил надзиратель состояние замков и запоров на входной двери и окнах; не написал о том, как попали в гостиничный номер лица, обнаружившие труп... Лицо мертвого Есенина было изуродовано, обожжено, под левым глазом имелся синяк. Все это требовало объяснений и принятия немедленных следственных действий. Видимо, сразу же возникло подозрение в убийстве поэта, потому что в гостиницу приезжал агент уголовного розыска 1-й бригады Ф. Иванов. Эта бригада расследовала уголовные дела о тягчайших преступлениях против личности. Однако чем занимался этот сыщик на месте происшествия, какие проводил следственные или оперативные действия, пока выяснить не удалось. Акт Н. Горбова я исследовал с особой тщательностью. Поскольку указанных там лиц уже нет в живых, пришлось обратиться к архивным источникам, воспоминаниям участников событий того хмурого зимнего утра. Поэт Вс. Рождественский и литературный критик П. Медведев писали, что для них сообщение о гибели Есенина в Ленинграде явилось полнейшей неожиданностью, В то утро в городе было холодно, дула метель, в Союзе поэтов люди сидели в одежде. П. Медведев поднял трубку телефона и Вс. Рождественский увидел, как исказилось его лицо от страшной новости. Кто звонил в Союз поэтов, пока неизвестно. Рождественский и Медведев побежали в гостиницу "Интернационал" и появились там одними из первых (П. Медведев в 30-х годах был уничтожен как враг народа). "Прямо против порога, несколько наискосок, лежало на ковре судорожно вытянутое тело. Правая рука была слегка поднята и окостенела в непривычном изгибе. Распухшее лицо было страшным - в нем ничто уже не напоминало прежнего Сергея. Только знакомая легкая желтизна волос по-прежнему косо закрывала лоб. Одет он был в модные, недавно разглаженные брюки. Щегольской пиджак висел тут же, на спинке стула. И мне особенно бросились в глаза узкие, раздвинутые углом носки лакированных ботинок. На маленьком плюшевом диване, за круглым столиком с графином воды сидел милиционер в туго подпоясанной шинели, водя огрызком карандаша по бумаге, писал протокол. Он словно обрадовался нашему прибытию и тотчас же заставил нас подписаться как свидетелей. В этом сухом документе все было сказано кратко и точно, и от этого бессмысленный факт самоубийства показался мне еще более нелепым и страшным" (Вс. Рождественский). Вс. Рождественский мог указать на краткость составленного Н. Горбовым документа (акта), но о его точности судить не имел права. Он, Медведев и Фроман пришли в гостиничный номер, когда труп Есенина лежал на полу. Висел ли он в петле, они не видели. Сейчас поздно упрекать Вс. Рождественского и остальных в необдуманности, с которой они подписали злополучный акт. Видимо, случившееся так их потрясло, что забыли о юридической стороне события... Вс. Рождественский высоко ценил С. А. Есенина, оставил о нем прекрасные воспоминания, заставил нас еще раз задуматься о горькой судьбе русского поэта, когда написал: "сидел милиционер в туго подпоясанной шинели, и, водя огрызком карандаша по бумаге, писал протокол". Участковый надзиратель Н. Горбов на месте происшествия даже не снял шинели. У криминалистов есть понятие "профессиональная деформация". У Горбова налицо и социальная деформация. Ему все равно, чье тело лежит у его ног: преступника или великого русского поэта. Собранные мною по крупицам сведения позволяют в общих чертах познакомить с личностью участкового надзирателя. Горбов Николай Михайлович, 1885 года рождения, уроженец Ленинграда, работал в милиции всего пять месяцев рядовым милиционером. Приказа о зачислении его на должность надзирателя не найдено. 15.06.1929 года был арестован и пропал без вести. Вот какая получалась картина. Единственный официальный документ с места гибели Есенина нельзя было воспринимать как свидетельство не только самоубийства, но даже факта повешения. Трое понятых трупа в петле не видели, участковый же вполне мог написать в акте все что угодно. Вероятность безалаберного отношения властей к смерти неоднозначной фигуры, как Есенин, я исключаю полностью, значит, набор оплошностей и неувязок в ходе дознания был заведомо инспирирован. Для чего? Ответ возможен один: чтобы скрыть причину и обстоятельства гибели поэта. Когда у следователя возникают подозрения в убийстве, он начинает изучать дело заново. Только обычно он это предпринимает более или менее по горячим следам, мне же пришлось проводить дознание более полувека спустя, когда большинства участников не было в живых. ...Как известно, творчество С. А. Есенина пришлось на трагический период в истории России: империалистическая война, затем Февральская революция и октябрьский переворот, неслыханная по жестокости гражданская война и страшный голод, красный террор и полная хозяйственная разруха, разграбление музеев, частных коллекций, церквей, библиотек, архивов и вывоз за границу национальных ценностей. До поэзии ли было несчастному, истерзанному народу? Это с одной стороны, а с другой - чтобы напечатать стихи, нужно было получить две визы - в Госиздате и в военной цензуре, а точнее - в ГПУ на Лубянке. Угоднических стихов в честь пролетарских вождей Есенин не писал, поэтому его и не печатали. А жить на что-то было нужно. Есенину приходилось идти на самые разные ухищрения, чтобы выпустить книжку стихов. К примеру, по просьбе Есенина рабочие типографии ставили другой город издания. Это не позволяло властям проверить, где книга напечатана, и "принять меры" к тем издателям, что избегают цензуры. Поэт не из кремлевских кабинетов видел результаты октябрьского переворота. Обладая обостренным чувством справедливости, разве мог он внутренне соглашаться с уничтожением русской интеллигенции, в том числе его близких друзей - литераторов, художников, музыкантов, артистов? Неужели он был настолько наивен, чтобы поверить в необходимость ежедневных расстрелов людей в большем количестве, чем за все годы царствования Николая II? Неужели одобрял зверскую расправу над всеми членами царской фамилии и ни в чем не повинными юными дочерьми царя, с которыми имел трогательную дружбу в 1916 году? Нет, не настолько он был прост, чтобы не разобраться, куда ведут народ люди, прожившие на чужие деньги за границей больше десяти лет и не знающие чаяний простых людей. Иногда поэт срывался:

Вот так страна! Какого ж я рожна Орал в стихах,

Современник С, А. Есенина, В. Шершеневич, вспоминал об этом периоде: "Когда нам пути отрезали, Есенин говорит: "Если Госиздат не дает нам печататься, давайте на стенах писать". Об эпизоде, когда Есенин с группой приятелей-поэтов, вооружившись краской и кистями ночью на стенах домов "давал" названия улицам в честь себя и своих друзей, в нашей литературе рассказывается как об очередной его хулиганской выходке. Мне же представляется это протестом против цензуры и действий властей по изменению исторических названий улиц и площадей Москвы на имена чуждых народу лиц. (Только за 1921-1922 годы в столице было переименовано около пятисот улиц и площадей.) Это было жуткое для творческих людей время. Не сделав карьеру в партии, армии или ГПУ, не сумев организовать собственное прибыльное дело, множество проходимцев и рвачей кинулось искать удачу в литературе и искусстве. Не имея элементарного таланта, плохо владея русским языком, они свою творческую беспомощность в искусстве прикрывали новыми авангардистскими формами. Их стихи с одинаковым успехом можно было читать с конца, а живописные картины смотреть перевернутыми. Именно эти люди, прикатившие после Февральской революции из-за границы, захватили все творческие союзы, редакции газет и журналов, издательства. В часы бессильной злобы, не зная, чем помочь себе и своему народу, Есенин писал:

Защити меня, влага нежная. Май мой синий, июнь голубой, Одолели нас люди заезжие. А своих не пускают домой.

Знаю, если не в далях чугунных, Кров чужой и сума на плечах, Только жаль тех дурашливых, юных, Что сгубили себя сгоряча.

Жаль. что кто-то нас смог рассеять И ничья непонятна вина. Ты Расея, моя Расея, Азиатская сторона.

(ЦГАЛИ, ф. 190, on. 1)

3 октября 1921 года Есенин встретил всемирно известную танцовщицу Айседору Дункан, которая приехала в Советскую Россию учить детей новому направлению в танцевальном искусстве. Сорокалетняя танцовщица полюбила поэта страстной, самозабвенной любовью. Они поженились. Дункан постаралась увезти Есенина за границу. Формально выезд Есенину был разрешен на три месяца для издания своих стихов. Пробыл он за границей более года. Дункан все делала, чтобы он не возвращался домой, но поэт тяжко тосковал вдали от Родины. "...Я увезла Есенина из России, где условия жизни пока еще трудные. Я хотела сохранить его для мира. Теперь он возвращается в Россию, чтобы спасти свой разум, так как без России он жить не может. Я знаю, что очень много сердец будут молиться, чтобы этот великий поэт был спасен для того, чтобы и дальше творить Красоту...",- писала она в газетах. Но Есенину решение вернуться давалось нелегко. "Тошно мне, законному сыну российскому, в своем государстве пасынком быть. Надоело мне это б... снисходительное отношение власть имущих, а еще тошнее переносить подхалимство своей же братии к ним. Не могу, ей-богу, не могу! Хоть караул кричи или бери нож да становись на большую дорогу". И все-таки он возвращался. Возвращался другим, каким его никто еще не знал. Он вез с собой поэму "Страна негодяев". Ее уже слышали, содержанием возмущались даже друзья:

Пустая забава, Одни разговоры. Ну что же, Ну что же вы взяли взамен? Пришли те же жулики, Те же воры И законом революции Всех взяли в плен.

Мери Дести, биограф Дункан, провожала их в Москву. В своей книге писала: "Когда поезд, увозивший Айседору и Сергея в Москву, тронулся от платформы парижского вокзала, они стояли с бледными лицами, как две маленькие потерянные души..." Есенину оставалось жить два года с небольшим. Они будут для него самыми тяжелыми, но они же станут для поэта взлетной полосой в бессмертие. По возвращении в Москву Есенин развил бурную деятельность, стал хлопотать об образовании издательства, где бы печатали произведения российских писателей и поэтов, подписывал коллективные письма в правительство, объединял вокруг себя крестьянских поэтов. Вполне естественно, он оказался под пристальным вниманием сотрудников ГПУ. Начиная с сентября 1923 года Есенина начинают то и дело задерживать работники милиции, доставляют в приемный покой Московского уголовного розыска, предъявляют ему обвинение в хулиганстве и подстрекательстве к погромным действиям. Изучая ранее неизвестные архивные материалы, я обнаружил любопытную закономерность. "Пострадавшие" от Есенина люди приходили в ближайшее отделение милиции или звали постового милиционера и требовали привлечь поэта к уголовной ответственности, проявляя хорошую юридическую подготовку. Они даже называли статьи Уголовного кодекса, по которым Есенина следовало судить. И еще одна закономерность: во всех случаях задержание проходило по одному и тому же сценарию - Есенин всегда оказывался в состоянии опьянения. Словно кто-то ждал того часа, когда он выйдет на улицу после пирушки. Как правило, инцидент начинался с пустяка. Кто-то делал Есенину замечание, тот взрывался, звали милиционера. Блюститель порядка с помощью дворников силой тащил Есенина в отделение. Задержанный сопротивлялся, называл стражей порядка взяточниками, продажными шкурами и т. п. Потом в деле появлялись рапорты представителей власти об угрозах со стороны поэта, об оскорблении им рабоче-крестьянской милиции. Во всех случаях с Есениным были другие лица (поэт А. Ганин. И. Приблудный, А. Мариенгоф и др.), но их не только не задерживали, но и не допрашивали. В стране действовал декрет о суровой расправе над погромщиками и антисемитами, подписанный В. И. Лениным еще 25 июля 1918 года. В то же время отсутствовало уголовное законодательство, и правового понятия антисемита и погромщика не существовало. Многие литераторы новой волны не скрывали ненависти к русскому поэту Есенину, открыто травили, плели против него искусные интриги, распространяли сплетни, анекдоты, небылицы. Его неоднократно били, объявляли антисемитом. - Ну какой я антисемит! - слезно жаловался он своим постоянным прилипалам, любившим примазаться к его славе и одновременно за его счет выпить и плотно закусить.- Евреек я люблю, они меня тоже. У меня дети евреи. Я такой же - антигрузин... Есенин позволял себе иметь мнение по любому вопросу, и не всегда оно было лестным для партийных аппаратчиков. В отличие от многих он высказывался вслух. Скоро ему приклеили ярлык врага Советской власти. - Ты, что? На самом деле думаешь, что я контрреволюционер? - спрашивал он своего знакомого поэта В. Эрлиха.- Брось! Если бы я был контрреволюционером, я держал бы себя иначе! Просто я - дома. Понимаешь? У себя дома! И если мне что не нравится, я кричу! Это - мое право. Именно потому, что я дома. Белогвардейцу я не позволю говорить о Советской России то, что говорю сам. Это - мое, и этому я - судья! 20 ноября 1923 года поэты Есенин, А. Ганин, С. Клычков и П. Орешин зашли в столовую на Мясницкой улице, купили пива и обсуждали издательские дела и предстоящее вечером заседание в Союзе поэтов. Если Есенин еще имел кое-какие средства для существования, то Ганин, Клычков и Орешин влачили нищенский образ жизни. И, естественно, не могли по этому поводу ликовать. Вдруг сидевший за соседним столом незнакомец (М. В. Родкин) выбежал на улицу, вызвал работников милиции и обвинил поэтов в антисемитских разговорах и оскорблении вождя Троцкого. Поэтов арестовали, появилось известное "дело четырех". Несмотря на клеветническую кампанию, поднятую газетами против Есенина с требованием сурового наказания поэта, через несколько дней всех четверых освободили, и дело кончилось товарищеским судом. 17 декабря Есенин был вынужден скрыться от разнузданной клеветы и наветов в профилакторий (Полянка, 52). Одно за другим против поэта возбуждается еще несколько уголовных дел. Его пытаются судить, но он на заседания не является. Судья Краснопресненского суда Комиссаров (подлинную фамилию установить не удалось) выносит постановление об аресте. Работники ГПУ и милиции по всей Москве разыскивают Есенина. Он же, не имея своей комнаты, ночует у разных друзей. Однако арестовать Есенина сотрудники ГПУ не смогли. 13 февраля 1924 года он на "Скорой помощи" был доставлен в хирургическое отделение Шереметьевской больницы (сейчас Институт им. Склифосовского). Много лет существовала версия, что Есенин вскрыл себе вены, желая покончить жизнь самоубийством. Существует и другая: поэт шел или ехал на извозчике, у него слетела шляпа. Он хотел ее подхватить, поскользнулся, упал на оконное стекло и глубоко порезал руку. Мне удалось найти документы, из которых видно, что у Есенина была рваная рана левого предплечья. Никаких резаных ран у него тогда не было. Сам он в больнице объяснил, что упал на стекло. Нужно помнить, что Есенин никогда ни на кого не жаловался, хотя нападали на него и били неоднократно. Я предполагаю, что Есенину нанесли колотое ранение, но он не назвал своего обидчика. Не случайно именно здесь, на больничной койке, он написал свое знаменитое "Письмо матери". А слова: "Пишут мне, что ты, тая тревогу,..", написаны им потому, что первые дни состояние поэта у врачей вызывало опасения, и они никого к нему не пускали. Родные и друзья, приходившие в больницу, писали ему записки. От лечащего врача Есенин узнал тайну: за ним приходили сотрудники ГПУ и милиции, имеется постановление на арест. С врача было получено обязательство, что о времени выписки поэта он сообщит в милицию. Нужно было что-то предпринимать. Чтобы не подводить врача, перевели Есенина в Кремлевскую больницу, откуда он через три дня выписался и перешел на нелегальное положение. При бытовавшей тогда системе осведомительства и шпионства разыскать в Москве Есенина не составляло для доблестных рыцарей революции большого труда. На этот раз поэта спас П. Б. Ганнушкин - известный психиатр, лечивший некоторых пролетарских вождей и потому имевший большой авторитет в обществе. Не имея на то формального права, он дал Есенину справку, что тот страдает тяжелым психическим заболеванием, и поэта на время оставили в покое. До сентября 1924 года Есенин ездил по городам страны, на несколько дней появляясь в Москве и снова исчезая. Сергей Есенин, по общему мнению, был человеком смелым, не раз отчаянно рисковавшим жизнью. И в то же время он панически боялся работников ГПУ и милиции. Почти все его современники вспоминали о "необоснованной подозрительности" поэта, которая распространялась не только на незнакомых людей, но даже на приятелей и близких женщин. Но я сейчас могу с уверенностью сказать, что эта постоянная бдительность отводила от него до поры до времени многие неприятности. Читая исследования отдельных есениноведов, я неоднократно встречался с утверждениями, что С. А. Есенин стремился на Кавказ и в Среднюю Азию, чтобы там изучить древнюю восточную поэзию и философию. В какой-то степени с этим утверждением согласиться можно. Но главной причиной поездок поэта на Кавказ в 1924-1925 годах было стремление скрыться от преследования властей. 3 сентября 1924 года Есенин неожиданно для всех, даже самых близких и родных, уезжает из Москвы в Баку. Едет туда, ни с кем предварительно не договариваясь. Зачем? Почему так спешно? Мне совершенно ясно, что он сбежал от смертельной опасности, которая на него надвигалась. Правда, и на Кавказе ему не было покоя. Приехав в Баку примерно 6-7 сентября, он столкнулся здесь с Блюмкиным, известным провокатором, убийцей немецкого посла Мирбаха. После этой чудовищной акции Блюмкин был некоторое время в тени, но потом вновь оказался на ответственной работе в ГПУ и возглавлял отдел по влиянию на страны Азии. Пользуясь покровительством Троцкого и других вождей, Блюмкин мог совершить любое злодеяние. Здесь он угрожал пистолетом Есенину. Ходила версия, что Блюмкин приревновал поэта к своей жене. Эта версия несостоятельна, поскольку та в это время жила в Москве. Поэт, бросив вещи, уехал в Тифлис. 20 сентября он вернулся в Баку, обзаводясь пистолетом. Поэта взял под свою защиту главный редактор газеты "Бакинский рабочий" и секретарь партии большевиков Азербайджана П. И. Чагин. Есенин постоянно находился под охраной. На Кавказе он пробыл до конца февраля и 1 марта 1925 года вернулся в Москву, пробыв на юге полгода, 27 марта Есенин неожиданно для всех "укатил в Баку". Что же заставило Есенина опять оставить столицу, где у него было много дел с изданием новых стихов? Как теперь стало известно, ГПУ организовало крупную провокацию против группы писателей, художников и артистов. Через подставных лиц устраивались "дружеские" пирушки, где вино лилось рекой и заводились разговоры о коварстве большевиков. На одной такой встрече поэт Алексей Ганин, подстрекаемый агентом ГПУ, написал даже предполагаемый список министров нового правительства и министром просвещения назвал Сергея Есенина. Узнав об этом, Есенин вспылил, потребовал зачеркнуть свою фамилию и посоветовал подобными делами не заниматься. Ганин тут же, на столике в кафе вместо него вписал 18-летнего поэта Ивана Приблудного. Все это напоминало детскую игру. По своим личным качествам Алексей Ганин не мог организовать встречу друзей, не то что создать политическое объединение. Но он ненавидел руководителей партии большевиков. Ему не простили ни это, ни "дело четырех поэтов". В августе 1924 года чекисты начали секретную операцию против Ганина и его друзей. Предстояло подготовить разоблачение подпольной контрреволюционной организации, ставящей своей целью свержение Советской власти путем террора и диверсий. С исключительной подлостью работники ГПУ собирали подметные доносы своих осведомителей, проводили комбинации, подбрасывали компрометирующие документы. Стихи Ганина не печатали. Он достал где-то типографский шрифт (возможно, ему специально подбросили его сотрудники ГПУ) и отпечатал несколько брошюр со своими произведениями. Наличие шрифта было истолковано как подготовка к печатанию листовок и воззваний. Все это делалось для того, чтобы обвинить Ганина и его друзей в создании ядра организации "Ордена русских фашистов". По делу было привлечено 14 человек. Среди них, несомненно, были и провокаторы, которых от ответственности впоследствии увели. Не хватало пятнадцатого. Кто-то предупредил Есенина, или он сам узрел опасность и скрылся на Кавказе? Ответить на этот вопрос можно будет, когда удастся ознакомиться с пока совершенно секретными делами в архиве КГБ. О том, что Есенина вызывали в ГПУ по делу Ганина, есть письменные показания. 11 ноября 1924 года Ганина арестовали в Москве, в Староконюшенном переулке, дом 33, квартира 3. На допросах он не отрицал встреч, разговоров с друзьями, но утверждал, что никакого преступного характера они не имели. Во время следствия Ганин потерял рассудок и был помещен на обследование в Институт имени Сербского. На 27 марта 1925 года было назначено заседание коллегии ГПУ по делу А. Ганина и его друзей. Психиатры признали поэта Алексея Ганина душевнобольным, невменяемым. Однако его приговорили к расстрелу, и 30 марта приговор привели в исполнение. У Есенина были все основания держаться от Москвы подальше. В начале апреля в Батуми на него было совершено нападение неизвестных лиц. В своих письмах Бениславской он писал: "Я в Баку... не писал, потому что болен... Нас ограбили бандиты (при Вардине)... Когда я очутился без пальто, я очень простудился". Во втором письме он пишет, что его болезнь - это "результат батумской простуды". В июне Есенин вернулся в Москву, но жил в столице мало, постоянно выезжая на родину в Константинове, к своим друзьям и знакомым в Подмосковье. Произошел разрыв с Бениславской, он сблизился с Софьей Толстой и с ней 25 июля уехал в Баку, Там много писал. 6 сентября он возвращался поездом в Москву. Ехавший в вагоне дипкурьер А. Рога сделал Есенину замечание. Поэт вспылил, грубо ответил. В конфликт вступил другой пассажир - Ю. Левит. Против Есенина было возбуждено уголовное дело и готовился суд. Вмешательство Луначарского и других партийных деятелей с целью прекращения дела положительного результата не принесло, судья Липкин готовил процесс. Есенин запил. По рекомендации близких согласился 26 ноября лечь в психиатрическую клинику ("психов не судят"). По условию поэт должен был лечиться два месяца. Однако вскоре он почувствовал опасность для своей жизни и принял решение при удобном случае уйти из больницы. Спустя 60 лет я разыскал архивные документы этой клиники. Побывал в палате, где когда-то томился униженный и оскорбленный национальный поэт России. 21 декабря Есенин смог выйти из клиники и больше в нее не вернулся. Лечащий врач Аронсон ездил по родственникам и знакомым и просил их уговорить поэта возвратиться обратно. 22 и 23 декабря Есенин ходил по издательствам, навестил А. Р. Изряднову и сына Георгия (Юрия), дочь Татьяну и бывшую жену Зинаиду Райх, ночью уехал в Ленинград. 24 декабря он поселился в гостинице "Интернационал" в номере пять. Комната находилась на втором этаже, была обставлена дорогой мебелью. О приезде в Ленинград Есенина знали всего несколько человек. Он всегда тщательно скрывал от всех, куда уезжает. Доверился на этот раз только Василию Наседкину, которого знал еще по совместной учебе до революции в народном университете имени Шанявского. К тому же Наседкин стал его родственником, вступив в брак с сестрой, Екатериной Есениной. Перед поездкой Есенин не успел получить гонорар и попросил Наседкина прислать ему деньги по адресу ленинградского поэта В. Эрлиха. Приехав в гостиницу, Есенин тут же собрал друзей и знакомых. В гостинице проживали супруги Устиновы. Георгия Устинова он знал давно, тот работал в ленинградской "Вечерней газете", жена Елизавета была моложе на 10 лет и не работала. У Есенина постоянно было 8-10 человек. Он читал новые стихи, рассказывал о своих творческих и жизненных планах. Не скрывал, что лежал в психиатрической клинике. Намеревался в Ленинграде начать выпуск литературного журнала, просил подыскать ему квартиру. Говорил о том, что с Толстой он разошелся, с родственниками решил порвать близкие отношения. К этому времени Есенин получал в Госиздате по 1000 рублей ежемесячно за собрание стихотворений. Тогда это были огромные деньги. Поступали гонорары из других редакций и издательств, т. е. материально поэт был обеспечен с достатком. Никакой трагедии не видел он и в разрыве с Софьей Толстой. В Ленинграде он вел трезвый образ жизни. По приезде он поставил друзьям две полбутылки шампанского, и в дальнейшем нет сведений, что Есенин бывал пьян. На столе постоянно кипел самовар. Поэт широко угощал друзей купленными в магазине деликатесами. Следует отметить, что 27 декабря было Рождество, тогда еще отмечаемое в русских семьях. По случаю этого праздника спиртные напитки не продавались, и мне удалось выяснить только один случай покупки дворником для Есенина и его компании пяти-шести бутылок пива. Последние месяцы Есенин опасался убийства и постоянно держал около себя кого-нибудь. В книге "Право на песнь" В. Эрлих писал:

"Есенин стоит на середине комнаты, расставив ноги, и мнет папиросу. - Я не могу! Ты понимаешь? Ты друг мне или нет? Друг? Так вот! Я хочу, чтобы мы спали в одной комнате. Не понимаешь? Господи! Я тебе в сотый раз говорю, что меня хотят убить! Я, как зверь, чувствую это! Ну, говори! Согласен? - Согласен. - Ну вот и ладно! - Он совершенно трезв. ...Двухместное купе. Готовимся ко сну. - Да! Я забыл тебе сказать! А ведь я был прав! - Что такое? - А насчет того, что меня убить хотели. А знаешь кто? Нынче, когда прощались, сам сказал: "Я,- говорит,- Сергей Александрович, два раза к вашей комнате подбирался! Счастье ваше, что не один вы были, а то бы зарезал!" - Да за что он тебя? - А, так! Ерунда! Ну спи спокойно".

В гостинице первые две ночи у него оставался Вольф Эрлих. Возможно, ночевал и третью. 27 декабря, в воскресенье, Есенин утром принял ванну. В присутствии Е. Устиновой он передал В. Эрлиху листок. Когда Устинова попросила разрешения прочитать, Есенин не разрешил. По мнению Елизаветы и по утверждению Эрлиха, на листке было кровью написано стихотворение "До свиданья, друг мой, до свиданья..." Устиновой Есенин сказал, что в номере не было чернил и он написал стихи кровью. Показал ей кисть руки, где она увидела свежие царапины. Примерно с двух часов в номере Есенина организовали праздничный стол. Ели приготовленного гуся, пили чай. Спиртных напитков не было. В номере присутствовали: Эрлих, Ушаковы, писатель Измайлов, Устиновы, художник Мансуров. Ненадолго заходил поэт Иван Приблудный, и никто не заметил какихлибо психических отклонений у Есенина. способных склонить его к самоубийству. К шести часам вечера остались втроем: Есенин, Ушаков и Эрлих. По свидетельству Эрлиха, примерно в восемь часов он ушел домой (ул. Некрасова, дом 29, кв. 8). Дойдя до Невского проспекта, вспомнил, что забыл портфель, и возвратился. Ушакова уже не было. Есенин, спокойный, сидел за столом и просматривал рукописи со стихами. Эрлих взял портфель и ушел. Утром 28 декабря Е. Устинова пришла к номеру Есенина и постучала в дверь. Ответа не было. Она стала настойчиво стучать, никто не отзывался. Через какое-то время подошел В. Эрлих. Стали стучать вдвоем. Почувствовав недоброе, Елизавета обратилась к управляющему гостиницей В. М. Назарову. Тот, изрядно повозившись, открыл замок и, не заглядывая в номер, ушел. Устинова и Эрлих вошли, ничего подозрительного не заметив. Устинова прошла по комнате. Вольф положил пальто на кушетку. Устинова подняла голову вверх и увидела подвешенный труп поэта... Они быстро вышли. Назаров позвонил в отделение милиции. Очень скоро на месте происшествия появился участковый надзиратель Н. Горбов, который и составил приведенный ранее акт. Теперь, зная как жил Есенин в последние годы и дни, поищем ответы все на те же вопросы, от которых теперь не уйти. Когда наступила смерть? Почему милиционер решил, что Есенин покончил жизнь самоубийством? Какими он обладал доказательствами, чтобы не считать, что поэта убили, а потом повесили? Ведь надзиратель видел, что "шея затянута была не мертвой петлей"... Наверное, он должен был сразу же выяснить, кто ударил покойного по лицу ("под левым глазом синяк") перед повешением, почему оно обожжено и многое другое... Из многочисленных воспоминаний очевидцев, публикаций газет, документов можно сделать вывод, что все вещи Есенина были разбросаны по полу, ящики раскрыты, на столе и в других местах подтеки крови. И одежда на мертвом была в беспорядке, что тоже свидетельствовало о возможности насилия. Что же сделал Н. Горбов? Он раздал чистые бланки протоколов допросов В. Эрлиху. Е. Устиновой. Г. Устинову и В. Назарову, и те написали все, что хотели. Правда, я считаю, что показания В. Эрлиха записал агент уголовного розыска Ф. Иванов. (Иванов Федор Иванович, 1887 года рождения, алкоголик, был уволен из милиции, потом восстановлен. Позже осужден к 8 годам лишения свободы и погиб в лагерях.) В протоколе опроса В. Эрлиха указано, что он знает Есенина около года и бывал у него в номере все четыре дня, что замок в номер Есенина открывал служащий гостиницы, что ключ торчал с внутренней стороны замка. Возникает вопрос, каким образом Назаров открыл дверь в номер? Судя по фотографиям, замок в двери был врезной. В своих воспоминаниях, написанных через несколько дней, Устинова указывала, что Назаров открыл дверь отмычкой. Открыть отмычкой врезной замок со вставленным изнутри ключом нельзя. Если Назаров (Назаров Василий Михайлович, 29 лет, член РКП, из рабочих, уроженец Тульской губернии) открывал замок отмычкой, следовательно, ключа в замке не было. В противном случае Назаров мог отпереть дверь самодельным приспособлением. Оно напоминает пассатижи со сточенными концами для захвата кончика ключа. Такими приспособлениями открывают закрытые изнутри замки с оставленными в них ключами квартирные воры. Закрыть таким способом замок со стороны коридора еще легче, чем открыть. В этом случае ключ будет со стороны комнаты. Если же ключа в замке не было, то отмычкой открыть и закрыть дверь "специалисту" не представляет никакого труда. Назаров ведет себя по меньшей мере странно. Пятый номер относился к высокому разряду, в нем останавливались состоятельные люди, имевшие дорогие вещи. Управляющий гостиницей открывает дверь посторонним лицам и уходит, не заботясь ни о сохранности имущества, ни о том, как они закроют номер, если там не окажется постояльца. Озадачивает и такое обстоятельство. Тело висело как раз напротив двери, и не заметить его можно было лишь при одном условии: в комнате было темно. Тогда становится понятно, почему Устинова и Эрлих вошли в номер как ни в чем не бывало и не сразу заметили повешенного. Для решения загадки гостиницы "Англетер" это решающее обстоятельство. В полнейшей темноте Есенин вряд ли смог бы повеситься. Стало быть, свет выключил кто-то другой. (В процессе своего исследования я получил письменные показания научного сотрудника Эрмитажа В. А. Головко. В них говорится о том, что до войны он учился в техникуме и их преподаватель В. В. Шилов доверительно рассказал ему следующую историю. За день до смерти Есенина Шилов договорился с ним о встрече в гостинице. Шилов долго стучал, но никто ему не открыл. Он стал дожидаться в вестибюле и увидел, что из номера Есенина вышли двое мужчин, закрыли за собой дверь и направились к выходу. Шилов видел, как они сели в поджидавшую их автомашину и уехали. А на следующий день все узнали о самоубийстве поэта. Шилов утверждал, что Есенина убили. Проверить утверждения Шилова нельзя, он погиб на фронте.) Сразу после трагического события газеты сообщали, что на месте происшествия был врач, который назвал время наступления смерти поэта: по одним утверждениям -за 5-6, по другим - за 6-7 часов до обнаружения трупа. Но ни в одном документе или воспоминании, ни в одной газете не приводятся фамилия врача или какие-либо другие сведения о нем. Однако именно это заявление мифического врача принято за истину, и все люди мира считают, что смерть поэта наступила около пяти часов утра 28 декабря 1925 года. Кстати, это время очень удобно для подкрепления версии о самоубийстве. Вписанное в милицейский протокол утверждение В. Эрлиха о том, что ключ от замка был изнутри, вкупе с часом смерти создают определенную картинуто, что СЛУЧИЛОСЬ в номере, дело рук его одинокого жильца. И все постарались забыть, что судебно-медицинский эксперт этот час смерти не подтвердил. Остается невыясненным и другой важнейший момент. Судя по акту, мертвый Есенин схватился за трубу. Живой человек, естественно, может держать руку поднятой, но когда наступает смерть, она непременно под собственной тяжестью опускается вдоль туловища. Логично предположить, что смерть застала поэта в другом, не вертикальном положении и трупное окоченение произошло именно тогда, а уж потом тело подвесили. Совсем непонятно и то, почему веревка, привязанная к вертикальной трубе, не съехала вместе с телом вниз... Вопросы, вопросы... Десять лет неустанных поисков, закрывая одни, множили количество нерешенных. Вот одна из загадок. "Новая вечерняя газета" писала: "Поэт висел в петле с "восковым лицом". Мне приходилось видеть сотни висельников, но ни у одного не было бледного лица. У висельника оно, как правило, имеет багрово-синюшный цвет, с признаками, прямо указывающими на наступление смерти от асфиксии. А вот еще одна. В своих воспоминаниях Г. Устинов приводит слова, которые слышал от судмедэксперта: "Говорят, что вскрытием установлена его мгновенная смерть от разрыва позвонков". Е. Наумов в своей монографии отметил: "Есенин умер не от удушья, а от разрыва шейных позвонков", Разрыв шейных позвонков у человека может произойти от полученной травмы, неосторожного падения и т.п. и совсем необязательно от повешения. Но в "Памятке о Сергее Есенине", напечатанной по горячим следам, уже не говорится о разрыве шейных позвонков. "Установлено, что Есенин умер от удушья, причем потеря крови, вследствие надрезов на венах, могла, в свою очередь, способствовать обморочному состоянию. Кровавые натеки на ногах свидетельствуют о том, что Есенин долго висел в петле. Вскрытием также установлено, что никаких аномальностей в мозгу Есенина не было. По заключению экспертов труп Есенина провисел около 6-7 часов". Автор "Памятки", несомненно, списывал текст с акта вскрытия трупа поэта. Только почему он говорит о нескольких экспертах? И потом в акте не говорится о 6-7 часах. В деле Есенина имеется только один акт, который и послужил основанием для отказа в возбуждении уголовного дела. Подпись под актом - Гиляревский. (Гиляровский Александр Григорьевич, 1870 года рождения, окончил в Петербурге Военно-медицинскую академию. После 1925 года его судьба неизвестна, жена, Вера Дмитриевна, была репрессирована и также пропала без вести.) В заключении о причинах гибели Есенина Гиляревский написал: "На основании данных вскрытия следует заключить, что смерть Есенина последовала от асфикции, произведенной сдавливанием дыхательных путей через повешение. Вдавливание на лбу могло произойти от давления при повешении. Темно-фиолетовый цвет нижних конечностей, точечные на них кровоподтеки указывают на то, что покойный в повещенном состоянии находился продолжительное время. Раны на верхних конечностях могли быть нанесены самим покойным и, как поверхностные, влияния на смерть не имели". В акте нет ни слова о разрыве позвонков. Не беря на себя право судить о качестве выводов Гиляревского, нельзя не высказать сомнения в том, что акт написан рукой Гиляревского. (В настоящее время акт частично разорван и как раз в самом важном месте на мелкие клочки, так что каждый исследователь может реконструировать его по своему усмотрению.) Во всяком случае, идентификация почерка не проводилась. Сомнение в подлинности акта вызвано следующим. 1) Акт написан на простом листе бумаги без каких-либо реквизитов, подтверждающих принадлежность документа к медицинскому учреждению. Он не имеет регистрационного номера, углового штампа, гербовой печати, подписи заведующего отделением больницы или бюро экспертиз. 2) Акт написан от руки, торопливо, со смазанными, не успевшими просохнуть чернилами. Столь важный документ (касающийся не только такого знаменитого человека, как Есенин, но и любого лица) судмедэксперт обязан был составить в двух и более экземплярах. Подлинник обычно отправляется дознавателю, а копия должна остаться в делах больницы. 3) Эксперт обязан был осмотреть труп, указать на наличие телесных повреждений и установить их причинную связь с наступлением смерти. У Есенина были многочисленные следы прежних падений. Подтвердив наличие под глазом небольшой ссадины, Гиляревский не указал механизма ее образования. Отметил наличие на лбу вдавленной борозды длиною около 4 сантиметров и шириною полтора сантиметра, но не описал состояние костей черепа. Сказал, что "давление на лбу могло произойти от давления при повешении", но не установил, прижизненное это повреждение или посмертное. И самое главное не указал, могло ли это "вдавление" вызвать смерть поэта или способствовать ей и не образовалось ли оно от удара твердым предметом... 4) Выводы в акте не учитывают полной картины случившегося, в частности, ничего не говорится о потере крови погибшим. 5) Судмедэксперт отмечает, что "покойный в повешенном состоянии находился продолжительное время", а сколько часов, не указывает. По заключению Гиляревского смерть поэта могла наступить и за двое суток, и за сутки до обнаружения трупа. Как опять не вспомнить о заявлении мнимого "врача" о недавнем наступлении смерти, чем тот ввел в заблуждение участников осмотра. Не исключено, что, если бы работники милиции знали о возможности гибели Есенина, скажем, за 10 часов до обнаружения трупа, они бы отнеслись более критически к показаниям Г. Устинова и В. Эрлиха, Поэтому утверждение, что Есенин погиб 28 декабря 1925 года, никем не доказано и не должно приниматься за истину. 6) В акте ни слова не сказано об ожогах на лице поэта и о механизме их образования.

Создается впечатление, что акт Гиляревским написан под чьим-то нажимом, без тщательного анализа случившегося. В материалах дознания (в деле Есенина) имеется любопытный документ, мало что говорящий постороннему лицу, но многое проясняющий практическому работнику правоохранительных органов.

"Суд. мед. эксперту Гиляревскому. При сем препровождается копия телефонограммы за № 374 по делу самоубийства гр. Есенина Сергея для приобщения к делу. Приложение: упомянутое. Начальник 2-го отд. ЛГМ Хохлов, Завстолом дознания Вергей".

На этом документе, отпечатанном на пишущей машинке, имеется карандашная надпись: "4п5СТУПК", которую следует расшифровать так: "пункт 5 статья 4 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР". По этой статье в то время прекращались уголовные дела за отсутствием состава преступления, а по материалам дознания - отказывалось в возбуждении и расследовании уголовных дел. Нет сомнения, что работники милиции в завуалированной форме информировали А. Г. Гиляревского, что по этому делу никого к уголовной ответственности привлекать не будут и что ему следует иметь в виду это их мнение. Сомнение в подлинности акта возникает еще и потому, что мною найдена в архивах выписка о регистрации смерти С. А. Есенина, выданная 29 декабря 1925 года в столе загса Московско-Нарвского Совета. (Эти сведения подтверждены руководством архива загсов г. Ленинграда.) В ней указаны документы, послужившие основанием для выдачи свидетельства о смерти. В графе "причина смерти" указано: "самоубийство, повешение", а в графе "фамилия врача" записано: "врач судмедэксперт Гиляревский № 1017". Следовательно, 29 декабря в загс было предъявлено медицинское заключение Гиляревского под номером 1017, а не то, что приобщено к делу,- без номера и других атрибуций. Следует иметь в виду, что загс без надлежащего оформления акта о смерти свидетельства не выдаст. Поэтому можно категорически утверждать, что было еще одно медицинское заключение о причинах трагической гибели С. А. Есенина, подписанное не одним Гиляревским. Известный же всем вариант заключения был куда более удобен для отказа в возбуждении уголовного дела против убийц. Из архивных документов видно, что свидетельство о смерти С. А. Есенина получал В, Эрлих. А вот кто представлял в загс заключение № 1017, неизвестно. На мой запрос руководство архива загсов г. Ленинграда ответило, что акта Гиляревского за № 1017 у них нет. ("Медицинская справка, на основании которой составлена запись о смерти, к актовой записи не прилагалась".) Считаю этот ответ отпиской. Многое может проясниться, если работники архива не пожалеют времени и сил и попробуют отыскать этот акт. Для читателей, малоинформированных о тонкостях уголовно-процессуального судопроизводства, поясню: только работник милиции, следователь, прокурор или суд вправе сделать вывод, что случилось в гостинице "Англетер",самоубийство или убийство Есенина. Какие бы выводы ни сделали судмедэксперты, последнее слово остается за правоохранительными органами. Кстати, судмедэксперт Гиляревский не указал, что Есенин покончил жизнь самоубийством. В акте № 1017 судмедэксперта Гиляревского - несомненный ключ к раскрытию гибели Есенина. Мне пришло письмо от племянницы Гиляревского (к сожалению, она скрыла свою фамилию), в котором она говорит, что он был человек исключительной порядочности, настоящий русский дворянин в самом высоком смысле этого слова и пойти против своей совести ни в коем случае не мог. В описательной части акта он оставил для нас ряд сведений, позволяющих усомниться в самоубийстве поэта. "В желудке (покойного.- Э. X.) около 300 к.с. полужидкой пищевой смеси, издающей не резкий запах вина". Проанализировав все имеющиеся у нас данные о роковом дне жизни Есенина, мы можем констатировать, что последний раз поэт употреблял пищу с 14 до 18 часов. Он пил пиво, ел хлеб, фисташковые орехи и другие быстроперевариваемые продукты. Водки или вина не было. На основании современных научных данных судмедэксперты говорят, что смерть Есенина наступила не позже чем через 3-4 часа после употребления пищи, следовательно, вечером 27 декабря 1925 года.

Гиляревский также написал: "...петли кишок красного цвета", "...нижние конечности темно-фиолетового цвета, на голенях в коже заметны темно-красные точечные кровоизлияния". И та, и другая подробности, по мнению современных судмедэкспертов, свидетельствуют о том, что тело находилось в вертикальном положении не менее суток. Несмотря на временную дистанцию, можно было бы и сейчас провести следственный эксперимент. Но бывшему руководству Ленинграда пришла в голову сумасбродная (или вполне осознанная?) мысль снести здание бывшей гостиницы "Англетер". Вопреки протестам жителей средь бела дня власти стерли с лица земли историческое здание. Пусть "еще одно дурное дело запрячет в память Петербург". Кто же в таком случае установил самоубийство Есенина? Как ни грустно это признавать, сделали это газетчики. О гибели поэта могли сообщить вечерние газеты, но этого сделано не было. Уделив много места на своих страницах происшествиям и судебной хронике, трагедии в "Англетере" не отвели ни строчки ни вечерние 28-го, ни утренние газеты 29 декабря, хотя о случившемся говорил весь Ленинград. Но зато уже в вечерних газетах этого дня, еще не имея выводов Гиляревского, журналисты объявили о самоубийстве поэта. Видимо, они ждали команды властей, а когда получили "добро", наперебой стали придумывать детали гибели Есенина. Особым вниманием редакторов и издателей пользовались воспоминания друзей, знакомых, очевидцев, в которых те с упоением повествовали о пьяных куражах Есенина, прежних покушениях на самоубийство, об унижении им женнин, о лечении в психиатрических больницах. Упорно и методично формировали в народе убеждение, что он пьяница, дебошир, шизофреник, которому ничего не оставалось, как повеситься. Незадолго до гибели Есенин написал статью "Россияне", которая никогда не публиковалась: "Не было омерзительнее и паскуднее времени в литературной жизни, чем время, в которое мы живем. Тяжелое за эти годы состояние государства в международной схватке за свою независимость случайными обстоятельствами выдвинуло на арену литературы революционных фельдфебелей, которые имеют заслуги перед пролетариатом, но ничуть не перед искусством..." Желая объяснить причину его самоубийства, враги поэта пошли по простейшему пути и стали искать ответ в его собственных стихах, то есть заменили биографию житейскую биографией поэтической, которые далеко не всегда идентичны. Слова о смерти в стихах Есенина были использованы как свидетельские доказательства против него самого. В отличие от газетчиков работники 2-го отделения милиции Ленинграда вели себя более выдержанно и расчетливо. Они дождались окончания XIV съезда партии, реакции общественности, друзей, родных поэта и только после этого приняли решение по делу Есенина. Не проводя никаких следственных действий, завстолом дознания Вергей лишь 20 января 1926 года написал заключение, в котором не привел ни одного доказательства, подтверждающего самоубийство Есенина. Вот как он вышел из положения:

"На основании изложенного, не усматривая в причинах смерти гр. Есенина состава преступления, полагал бы: Материал дознания в порядке п. 5 ст. 4 У ПК направить нарследователю 2-го отд. гор. Ленинграда - на прекращение за отсутствием состава преступления. 20 января 1926 г. Завстолом дознания Вергей, Согласен: нач. 2-го отд. ЛГМ (Хохлов)". Следователь Бродский, также не проведя никакого расследования, согласился с выводом Вергея и Хохлова. Обратим внимание на то, что и в постановлении не указывается, что Есенин покончил жизнь самоубийством. Поэтому уместно задать вопрос: в действиях каких лиц или лица отсутствует состав преступления? Все уголовные дела, спровоцированные против Есенина, были прекращены, а определение об аресте отменено только после его смерти - 30 декабря 1925 года. Так был сактирован великий русский поэт Сергей Есенин. Поэта арестовывали десять раз и привлекали к уголовной ответственности. Только на Лубянке его незаконно держали пять раз. Провокаторы из ЧК, а затем ГПУ все делали, чтобы уничтожить поэта "законным" путем, Одного за другим убивали в подвалах Лубянки его друзей... А 28 декабря 1925 года его самого обнаружили повешенным в гостинице "Англетер". След от веревки на шее был только под подбородком, что говорило о том, что душили сзади. На теле и лице имелись прижизненные травмы. Против великого поэта России было совершено преступление, и никто до сих пор не понес за него наказания.

От редакции: В связи с недавним юбилеем - 65-летием со дня гибели Сергея Есенина - в прессе и на телевидении прошло немало посвященных поэту публикаций. В некоторых приводились косвенные доказательства насильственной смерти поэта. Но ни в одной уже не утверждалось, что он покончил с собой. Так в два-три года лопнула версия, которую никто не подвергал сомнению шесть с лишним десятилетий. Однако все попытки Эдуарда Хлысталова довести расследование преступления до конца наталкиваются пока на сопротивление соответствующих ведомств допуска к архивным материалам ему не дают. Покров тайны над трагическими событиями до конца не рассеян.